Зерг по имени Маша (СИ)

– Демон жесток. Где излишняя жестокость, там душевный порок. Нельзя пытать человека и убеждать, что ты действуешь во имя справедливости. Жестокость - она постепенно проникает в тебя. Кто-то рождается с ней, а кто-то ей учится. Демон из вторых. Я наблюдал за ним какое-то время. На войне, чтобы добыть сведения, нужно было пытать солдат и офицеров. Кто-то должен был это делать. Они тянули жребий и сначала он делал это из–за долга, потом из–за опыта, через какое-то время он начал получать от этого удовольствие и не мог без этого жить. Страшное дело, но такие люди часто нужны государству. Палачи, убийцы, пыточных дел мастера, они есть даже в самых сказочных странах эльфов и хоббитов из фэнтезийных миров. Без контроля государства он бы просто стал серийным маньяком–убийцей. Смерть для него была бы избавлением от жестокости, но даже у нас в небесной канцелярии его таланты часто востребованы в оперативной работе.

Она смотрела на него молча. Галюцинации становились всё более правдоподобными. Ей хотелось поддержать разговор, позубоскалить с наставником о коллегах и приятелях. Но она всё ещё помнила, что находится в веспеновом тумане и видит иллюзии, порождаемые её фантазией. Ну по крайней мере, она на это надеялась.

– Что, говорить не можешь? Ну тогда я буду говорить за нас обоих.

Мефисто взял её под локоть и потянул за собой. Маша остолбенела, сейчас она была не зергом, матерью стаи, а обычной девушкой. Находилась в привычном ей образе Марии Орловой. Белая майка с портретом Элвиса Пресли, джинсы с порванными коленками и клетчатая рубашка поверх майки, всё такое привычное. Эту одежду она носила, в той уже забытой жизни. Маша коснулась своей головы. Копна непослушных золотистых волос была на месте.

– А вы …? – начала Маша, но Мефисто пальцем запечатал ей губы.

– Не надо слов. – шёпотом на ушко прошептал он. – Считай, что ты в сказке, или видишь сон. И первое произнесённое тобой слово заставит тебя проснуться. Поняла?

Маша закивала.

– Так что не надо рушить сказку.

Мефисто развернул Машу за плечи на сто восемьдесят градусов, и она оказалась на улице родного города. На дворе стояла позняя весна, или раннее лето, кому как удобней. Было уже тепло но не жарко. По дорогам ездили машины, в песочницах и на детских площадках играли дети, по тротуару шли мамаши с колясками и прочие прохожие, спешащие по своим делам.

– Ну что, пойдём пройдёмся? Красиво тут, правда? – спросил Мефисто и зачитал наизусть небольшой стих:

Как хорошо.., хоть дождик поливает,

и потому все запахи раскрылись.

Я эту свежесть с жадностью вдыхаю -

за зИму долгую они забЫлись...

Листва новорождённая бушует,

потоки вод их соками питает.

Уверенно весна вдоль марширует,

о вечности любви напоминает.

Любовь. Она рожденьем продолжает

ту бесконечность жизни на планете.

К движенью всё живое побуждает -

то тайна есть великая на свете...

«О! Человек 19 века. Стишки читает. Помню, мои прыщавые одноклассники по весне были намного проще и более приземлённые. В стихах максимум, на что они были способны это: Пришла весна, пора любви, кого поймал, того е**и. – подумала Маша, рассматривая локон своих золотистых волос. – Но что-то мои глюки как-то в одну тему упираются. Если я займусь любовью с собственными глюками, то это будет финиш.»

– Какой фигнёй у тебя голова забита. – сказал Мефисто и дал ей подзатыльник.

«Блин, даже свои галюцинации мысли читают. Где справедливость?»

– Её нет. Подумай лучше вот о чём: Демон, конечно дурак, но вопросы он задавать умеет. Что называется, наложилось от работы. В чём смысл твоей жизни сейчас и в чём он был раньше? Чего ты хотела, чего ты желала и что хочешь сейчас?

«Ох, завалил вопросами. Да ничего, друг Мефисто. Я жила и жизнь была хороша. Думала, отучусь в институте, поработаю пару лет, и ребёночка рожу. Немногого мне хотелось, простого женского счастья. Я как мой брат, мир перевернуть, не мечтала. А сейчас живу потому, что есть такая привычка - жить, да и выбора мне Эдем особого не оставил».

– Хм, понимаю. Ты немногого хотела, и это немногое мы тебе не дали. Мне до сих пор не по себе о того, как наша контора поступила с тобой.

«Да проехали. Быть монстром среди монстров не так уж и плохо. Я потихоньку привыкаю. Даже уже сырое мясо не кажется таким противным на вкус.»

– Рад твоим успехам. – сказал Мефисто и поморщился. – О! Мы пришли.

Маша обратила внимание на то, куда они всю дорогу шли.

«Детский сад СОЛНЫШКО?»

Из двустворчатых дверей появилась она, но не такая как сейчас, а старше. На вскидку, лет двадцать семь. Под руку повзрослевшая Маша вела мальчика, миниатюрная копия Вани.

«О! Так я всё таки родила?!»

– Угу. Мальчик в детском саду, а девочка у бабушки с дедушкой.

«Девочка? »

– Ну что я могу сказать. Втянулась ты в это дело.

Тем временем образы матери с ребёнком приближались и говорили о чём-то своём. Вскоре Маша услышала их разговор.

– Мам, а почему трава зелёная?

– Для фотосинтеза.

– Мам, а почему солнце греет?

– Для фотосинтеза.

– Мам, а почему с неба дождь идёт?

– Для фотосинтеза.

– Мам, а почему самолёты с неба не падают?

– Для фотосинтеза.

– Мам?

– Чего?