Зерг по имени Маша (СИ)

– Ну как Вы не понимаете, уважаемый гиблинг, я не дезертировала, без меня ей будет лучше. Я слабая и беспомощная, от меня не будет никакой пользы. Я обуза.

– Ты слабая и беспомощная?!! Посмотри на меня, я вообще гиблинг без взрывной жидкости, и то я не опускаю клешни и верно служу своей госпоже мозгом. Самурай без меча так же опасен, как самурай с мечом, только без меча!

– Но Вы, это … – Саша не смогла подобрать аргумента против. Япошка действительно был куда более беспомощен любой из самых дефектных матерей стай, он даже сражаться не мог. – … Вы такой умный.

– Твои льстивые речи не пробьют броню моего духа, так как они ранили душу моей госпожи. Только самоотверженным служением ты должна искупить свою трусость и нерешительность!

«Молодец, клоп пафосный. Да ты, блин, психолог, я-то думала, мне придётся её утешать и сопли вытирать. А ты ещё уже тут до кондиции довёл». – порадовалась успехам слуги Маша.

– Ну, или ритуальная смерть, головой об стенку! Я покажу как. У меня большой опыт!

«Конечно, делает он это весьма специфически, и ему самому бы не помешало походить на приём к психиатру. Однако, этот балаган пора кончать».

Как бы не было забавно подслушивать разговоры этого самурая членистоногого и подлизы, сыплющей комплиментами, словно прорвавшийся мешок, но надо уже заявить о себе. К тому моменту, как Маша добралась до них, Япошка уже преступил к практическим занятиям, так что они умудрились даже не заметить её.

– … значит, выбираешь поверхность стены потвёрже, а лучше вообще с каким-нибудь острым углом, разгоняешься и …

– Ты чему её учишь, клоп пафосный с суицидальными наклонностями?! Она же совсем ещё мелкая, ей только месяц стукнул.

– Учу благородной смерти во славу своего господина. И причём тут возраст? Я вообще осознал себя только три недели назад.

– С каких пор расшибиться головою о стену стало благородной смертью? Нет, мой милый самурай, три недели назад ты не осознал себя, а осознанно стал желать умереть. И вообще, брысь отсюда, я сегодня злая.

– Ваша воля. – сказал Япошка, скрутился калачиком и откатился на пять метров к Дружку.

Маша дождалась, когда лишние уши укатятся, и уделила всё своё внимание Саше.

– Ну а ты? Вот куда ты собралась? Чем бы дальше занималась? Всё также бродяжничала?

– Простите, – сказала, наверное, своё любимое слово Саша. – Я думала, без меня всем будет лучше.

– Ты в чьей свите? – спросила Маша и тут же ответила. – Пока в моей - я за тебя думать буду. Ясно?!

– Ой, – от последнего слова, которое Маша произнесла громче остальных, Саша даже присела. – Да, мне всё ясно.

– Ничего тебе не ясно. Если бы хотела уйти, сначала надо было это обсудить со мной. Ушла как англичанка, не прощаясь.

– Я не хотела создавать неудобств.

– А в результате создала их ещё больше. Кто тебе об этом напел? Седьмая ведь, да?

– Ну–у–у…

– Ой молчи, по глазам всё вижу. И почему в одиночку? Я же тебе подарила четырёх зерглингов и одного гиблинга. Почему они там, а ты здесь?

– Ну я … извините.

Маша смерила Сашу глазами, раздумывая - добивать, пощадить её или ещё покапать на мозги. Так-то маленьких обижать нельзя, а психотип Саша соответствовал девчонке лет четырнадцати, но Маша как-то уже вошла во вкус старшей сестры, распекающей младшую.

«Приятно ощущать себя главной! – подумала Маша – На Земле с младшим братом так пошиковать нельзя было. Ты ему слово - он тебе два, начнёшь спорить - а в результате окажешься ещё и виноватой. Не, сестрёнка, я тебя обижать никому не дам, сама буду.»

Однако проблемы это не снимало, Сашу надо было куда-то девать. И она знала только одно место, где могла бы быть спокойна за жизнь подруги, это община заразителей. Если она наплюёт на всех и всё, то будет там через три дня.

«А почему бы и нет?» – спросила она сама себя и вышла на связь с Седьмой. – «Алё, алё, Седьмая, ты меня слышишь?»

«К несчастью, даже чаще, чем мне хотелось бы.» – язвительно ответила Седьмая.

Про себя Маша отметила, что с Седьмой в последнее время не всё ладно. Она в буквальном смысле стервенеет на глазах. Раньше она была немного другой, более мягкой и терпеливой, а сейчас всё чаще вставляет шпильки в разговор. И вообще ведёт себя так, будто месячные начались.

«Я отлучусь на недельку.»

«***»

«Это ты от меня услышала?»

«Куда тебя несёт?! Ты понимаешь, что сейчас, мягко говоря, не время! Азра будет недовольна. Не говоря уже о том, что ты ставишь по удар наше дело.»

«А под нашим делом ты подразумеваешь переворот с убийством?»

«Заткнись, дура! Даже думать об этом в слух не смей!»

«Думать в слух? Сестра, ты иногда такими речевыми оборотами пользуешься, что я только диву даюсь.»

«Нас могут подслушать.»

«Ты перестраховываешься. А если по делу, то я знаю куда приставить Сашу, но мне нужно время.»

«Мне нужно, что бы в момент вылупления новых сестёр ты была в гнезде.»

«Матери стаи в прудах рождения созревают около недели. Чтобы добраться до места, мне нужно три дня. Чтобы вернуться в гнездо - два дня. Через пять дней встретимся. Я забираю своих зерглингов и гиблингов, а ещё пятьсот норм веспена.»