Зеркала

Девочка была действительно очень симпатичная, стройная, среднего роста, в зеленоватом спортивном костюме «Мочино», который чётко сидел по фигуре и подходил по цвету к её длинным тёмным волосам, собранным в хвост. Она сложила руки в карманы кофты и, улыбаясь, прислонилась к стене.

– Угада-ай, девочка, кто-о я?

Эх, я всё больше входил в роль.

– Да я тебя уже знаю, дедушка. Ты всем гостинцы приносишь, а тебе никто не дарит. Уже сезон Дед Морозов начался?

Я в двух словах поведал историю возвращения костюма.

– Разувайся, «дедушка», и проходи на кухню, я тебя кофе угощу. Ко мне не каждый день Деды Морозы приходят.

Кухня была маленькая и аккуратная, девочкина. Всё чистенько. Два букета и большой заяц уже заняли зрительские места на подоконнике.

– Лина, – протянула она мне руку.

– Дима.

– А ты снимешь бороду, Дима? Вот уж не думала, что Дед Мороз мне сумку привезёт.

– Думаешь, мы уже достаточно знаем друг друга, чтобы я вот так запросто снял бороду через пять минут после знакомства?

– А-ха-ха-ха, кофе пить неудобно будет!

– Ладно, у меня ещё, как бельё, нижняя борода есть.

Я с облегчением снял облачение.

– И правда, ты двухбородый, Дмитрий, почти как двуглавый дракон из сказок. И симпатичный без всего. А-ха-ха-ха. Извини, я что-то слишком весёлая. Решила, что мне после вчерашнего поможет шампанское. Хочешь, кстати?

Она кивнула на стоявшую на углу столешницы недоумённо открытую бутылку «Сати». Как? Уже? Просто так? А я думала, она для праздника припасена.

– Нет, Дед Морозам сегодня за руль, вернее, упряжку.

– А-ха-хах.

– У тебя день рождения был недавно?

– Да, вчера. Видишь, и себя забыла, и как звать, и сумку в такси.

– Поздравляю. Ну хоть подарками довольна осталась?

– Зайцы, цветы, деньги в конверте. Всё по стандартам. Так что лучший мой подарочек – это ты!

Она засмеялась… Прядь волос упала ей на висок.

– А я, наверное, немного шампанского ещё, раз открыла. Тебе с молоком сделать?

…

– А-ха-ха-ха. Значит, единственный, кто оказался человеком с душой и дал тебе денег на благое дело, был мент?

– Такие времена, Лина, изменчивые, никогда не знаешь, где обретёшь.

– Это точно, времена прикольные.

– Можно воды налью себе?

– Конечно, вон бутылка, только я из неё пила, без стакана…

Она смущённо посмотрела, потом отвела глаза.

– Ну уж после всего, что между нами не было, мне твои бациллы не страшны.

Я встал из-за стола, бутылка сердито фыркнула газами.

– Знаешь, мне кажется, что я тебя лет десять знаю, а не час. Так странно это ощущать, но приятно…

Я обернулся к ней. Как будто неведомый кукловод, дергая за ниточки, отвел меня назад, сблизил нас почти вплотную.

Чёрный тугой хвост волос Зверь взял в свои «зубы». Ласково взял, но цепко, как берёт щенка за загривок волчица.

Потянул в сторону и вниз. Глаза открыты. Губы открываются что-то сказать. Я не даю. Слова — лишние для моего дыхания в тебе. Словам нет места рядом с моим языком. И твой язык сейчас для моих губ, а не для слов…

– А у тебя, дедушка… ведь не только сладкие конфеты в фантиках… но и что-нибудь нужное тоже есть?..

Зверь уже «нёс в зубах» свою жертву в спальню, дав лишь на мгновение вставить слово между поцелуями.

– У дедушки, как в греческой сказке, всё с собой.

– Я хочу… у меня же есть… три желания ещё…

Дверь, неприбранная постель.

Фонарь-бесстыдник подглядывал прямо в окно, но взамен платил за шоу тёплым светом, делая загадочными силуэты плюшевых медведей на подоконнике…

– Я не Золотая Рыбка, детка. Нет у тебя трёх желаний.

– Ну… хоть… хотя бы два…

– Дедушка исполняет желания только хороших девочек. Ты разве хорошо себя вела вчера? Сейчас тебя дедушка накажет и воспитает.

– Я хорошая… Я делаю то же самое, что и плохие… Но хорошо… Я хочу сделать дедушке приятно… сделать хорошо… прямо сейчас, хочу…

…

Я взял её за волосы и плечи, приподнял к себе. Прижал. Дёрнул за хвост вниз. Губы открыты. Мокрый блестящий подбородок.

– А второе, детка? Что ты хотела на второе желание?

– Я хочу оргазм. Дурацкое слово. Хочу кончить, бл**ь, вы**и меня, Дима, я хочу кончить!

Миниатюрные пальчики судорожно сжимали плюшевую лапу мишки, жёстко и безжалостно толкая, елозя им по шершавой поверхности подоконника. Движения теней в зеркале сбоку. Маятник набирал замах и отбивал такт. Лишь скорость его колебаний то затихала, то ускорялась.

– Тебе нравится, сучка? Сейчас Дедушка Мороз покажет тебе, где зимуют раком.

Блин, ну отучите меня шутить во время всего этого…

Я засыпал её самыми грязными словами, описывая такое, что даже немецкие режиссёры фильмов определённой категории не смогли бы слушать меня, не краснея.

– Бл**ь, бл**ь, Дима, сука, бл**ь…