Зеркала

— Что? — не поняла я, задумавшись об оркском шаманизме. Ренар раскурил трубку, которая, в принципе, ничем не отличалась от трубок, которые я видела у своих знакомых. Запах дыма, тяжеловатый и непривычный, заставил меня слегка поморщиться.

— Развести Кондора на волшебство, — Ренар затянулся и откинулся в кресле, хитро на меня посматривая из-под длиннющих ресниц. — На пьянку-то понятно, но чтобы вот так… — он повертел в руках зажигалку и ещё пару раз зажёг огонь. Я недоуменно смотрела в его сторону. — Ладно, это мелочи, не бери в голову. Готова?

Я кивнула. Ренар протянул мне трубку, и я без задней мысли затянулась в своей привычной манере.

Следующие минут так пять-семь были не самими лучшими в моей жизни.

Нет, к температуре дыма я всё-таки успела привыкнуть. Но запах должен был заставить меня насторожиться. Я по собственной дурости нырнула в новый опыт с головой и вдохнула от всей широты души. Волшебная смесь оркских шаманов оказалась удивительно мерзкой во всех отношениях и, главное, действительно тяжёлой — самым тяжёлым куревом, которое я пробовала в своей жизни. Первую затяжку я пережила, даже попыталась себя уговорить, что мне всё нравится, просто непривычно. Но через пару вдохов мне одновременно захотелось прокашляться и проблеваться — чудесное сочетание.

— Кхе-кхе, — я согнулась, сидя в кресле, и зашлась в приступе тяжелого кашля.

— Упс, — Ренар моментально оказался рядом и схватил меня за плечи. — Ты жива?

— А-а-ап-п-пчхи! — выдала я. — Не уверена, кхакх! Забери у меня эту гадость, кхы-кхы!

Он забрал и почти тут же догадался раскрыть витражное окно. Я подлетела к источнику свежего воздуха и сделала попытку вдохнуть, понимая, что иначе у меня разболится голова. Получилось слабовато, но немного отпустило. Из глаз, само собой, брызнули слезы. Ужас. Ренар схватил меня за руку и слегка приобнял. Насладиться таким моментом я, к сожалению, не могла, согнувшись в очередном приступе кашля.

— Мари, все нормально, — решил меня успокоить неземной красоты парень, в объятиях которого я пыталась выкашлять свои легкие и справиться с текущими против моей воли слезами и соплями. — Тут не каждый мужик-то выдерживает.

— К чёрту, — я снова зашлась в дичайшем кашле. — Я бы иначе… кх-х-ха, к чёрту эту дрянь. Мне бы живой, а-а-апхи!.. остаться! — я вдохнула свежий воздух. — Ужас. Водички бы. Кх-ха! И зубы ещё разок почистить. Ренар!

— Что, деточка? — он, кажется, не знал, что ему делать: на лице отражалось искреннее сочувствие, сквозь которое проступало желание смеяться в голос над ситуацией.

— В следующий раз предупреждай, что это пиздец, — я съёжилась и уткнулась в мягкую ткань его рубашки. Меня обняли и успокаивающе погладили по волосам, мурлыкнув над ухом какую-то милую ерунду. Я хихикнула, понимая, что готова провалиться сквозь землю. — Скажи, что меня с этого не вставит, пожалуйста.

— Тебя не что? — он слегка отстранился, не выпуская меня из объятий. Я опять кашлянула.

— Что… кхе-кхе… это по мозгам не ударяет.

— Не ударяет, котёночек, — успокоили меня, почесав за ушком. — Но если тебе надо, чтобы ударяло…

— Не-е-ет, — я едва сдержала желание рассмеяться в голос. — Вот такого мне точно не надо!

Мы переглянулись. Я смутилась и уткнулась носом в удобно подставленное мне плечо. Может быть, это было не слишком правильно с точки зрения морали и вообще опрометчиво, но после всего произошедшего мне хотелось банальных обнимашек, которые тут безвозмездно предоставляли.

Воспользовалась моментом, в общем.

— Ну вот, — сказали над ухом. — Кто-то тут говорил, что не любит, когда до него дотрагиваются. Ай!

— Я к тебе со всей душой, — засмеялась я, дружески ткнув его кулачком в бок. — А ты тут самодовольно лыбишься! Ужас, Ренар! Один меня спаивает, второй накуривает. Что делать?!

— Расслабься и получай удовольствие, — похабно улыбнулся рыжий чёрт.

Я рассмеялась, глядя в окно. Там, снаружи, было низкое зимнее небо, уходящие за горизонт мрачные, укрытые ледниками горные вершины, заснеженные иглы леса и серая, пустая стена, отгораживающая Замок от внешнего мира. Вид меня завораживал обещанием жутковатой, но волшебной сказки, в которую я готова была поверить. Хотя нет — уже верила, испытывая душевные терзания на этот счёт: смотреть на горы мне хотелось намного больше, чем страдать от невозможности вернуться домой. Вчера с утра был повод хотеть возвращения, добиваться его, выпрашивать и торговаться. Сейчас от этого повода осталось желание похныкать, что-нибудь показательно разбить и поваляться под пледиком в обнимку с ведром мороженого и подборкой хороших циничных комедий на ноуте. В крайнем случае — прореветься как следует. А вместо этого я что делаю?

Правильно.

Пытаюсь расслабиться и не смущаться на самого красивого парня, которого я встречала в своей жизни. И который тем временем ненавязчиво обнимает меня за талию и хитро смотрит, светясь от нахальства.