Зеркала Борхеса

– Мы же повстречались и с теми, и с другими, – напомнил Алекс. – Как быть в этом случае? Чего ждать?

– Не знаю. Обычно ихтиокентавры, относящиеся к разным видам-отрядам, терпеть друг друга не могут, и обитаю в разных местах…

– Вижу! Человеческие головы! Много! – отчаянно завопил матрос из смотровой бочки, закреплённой на передней мачте фрегата. – Подплывают к островам с трёх сторон! С востока – русоголовые! С юга – черноволосые! С запада – рыжие! Очень много! По нескольку сотен в каждой группе!

– Что они все здесь забыли? – задумалась Аннабель. – Для чего решили встретиться в районе этих безымянных и пустынных островов?

– Мало ли, – не отрывая ладоней от штурвального колеса, пожал широкими плечами капитан Лаудруп. – Может, решили немного повоевать. Или, к примеру, устроить массовые спортивные соревнования. Ну, как у чудаковатых древних греков – Олимпийские игры, – повернул голову на север, после чего испуганно забормотал: – Матерь Божья, чем же я тебя, родимая, прогневил? Где же это я так нагрешить умудрился? Прости и сохрани…

– Кошмар какой-то, – проследив за направлением взгляда капитана, подтвердил Алекс. – Офигеть и не встать.

С севера, огибая «Луизу» по широкой дуге, к безымянным островам плыла-двигалась гигантская чёрная змея. А может, и не змея вовсе, а, судя по длинным и многочисленным щупальцам-отросткам, осьминог невиданных размеров.

– Или же кит-мутант? – засомневалась Аннабель. – Вон, высокий водяной фонтан вылетает из дырки в чёрном теле…

– Это – Кракен, – равнодушным голосом известил дон Борхео. – Владыка Морских Пучин. Он же – Морской Господин и Морской Судия. Обычно Кракен мирно спит в бездонной пучине морских глубин. Но иногда всплывает на поверхность.

– Зачем – всплывает? – не удержался от вопроса Алекс.

– Чтобы свершить… э-э-э, какое-либо знаковое и глобальное действо. Например, «организовать» разрушительное цунами. Или же «пробить» через кусок суши новый морской пролив.

– А что он позабыл – здесь и сейчас? – подключилась к расспросам Аннабель. – Что задумал?

– Ничего хорошего, – печально и многознающе улыбнулся дон Борхео, отчего его одутловатая физиономия стала похожа на маску итальянской куклы Пьеро. – Кракен давно уже недолюбливает ихтиокентавров. За что недолюбливает? Не знаю, какие-то очень древние обиды, скрытые в седом тумане минувших тысячелетий… Подозреваю, что злопамятный Кракен решил покончить – раз и навсегда – с ихтиокентаврами. Причём, со всеми сразу, не разделяя их на «хороших» и «плохих». Вот, для этого и собрал всех «водяных» в одном месте… Каким образом – собрал? Обманным, надо понимать. Немного поинтриговал, всякие слухи-сплетни распустил по морям и океанам, разослал по водным весям подмётные письма. Ничего хитрого… Короче говоря, очень скоро здесь начнётся самая натуральная бойня. Очень неаппетитная картинка может образоваться, доложу я вам. Поэтому и предлагаю – наискорейшим образом ретироваться отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

– А по какому пути нам предстоит ретироваться? – на всякий случай уточнил Алекс.

– Кому-то – по обычному. А отдельным счастливчикам и баловням Судьбы – по «зеркальному»…

Глава девятая Кентавр

«Ну, вот, опять я оказался на очередном капитанском помосте очередного средневекового корабля», – мысленно усмехнулся Алекс. – «Получается, что любит меня морская стихия. Или же, по крайней мере, относится без видимого неудовольствия и не отторгает… Ага, рядом со мной, крепко сжимая в широких ладонях деревянные ручки штурвального колеса, стоит местный шкипер – Педро Сальвадор-и-Толедо. Неплохой такой дядька, компанейский, разговорчивый, любящий пофилософствовать по любому поводу и без оного. Только какой-то он слегка покоцаный и неухоженный: сюртук рваный на локтях, срединная пуговица отсутствует, чёрно-пегие волосы свисают на плечи сальными свалявшимися прядями, усы, не стриженные уже несколько месяцев подряд, неаккуратно топорщатся во все стороны сразу. Видимо, здорово потрепали бедного Педро различные жизненные обстоятельства, происшествия и коллизии. А со мной, кстати, он почему-то общается только на английском языке. Чудак, одним словом… Ба, на борт однозначно-непростого корабля мне довелось нынче подняться. Размером – как три среднестатистических фрегата вместе взятых. Или же, как пять стандартных бригов. Только пушечных палуб насчитывается три штуки. А мачт, вообще, четыре… Может, это испанский галеон?[26]

– Мой «Эльдорадо» – один из последних испанских галеонов, – словно бы прочитав мысли, бродившие в голове у соседа, незамедлительно подтвердил Сальвадор-и-Толедо. – Пропала необходимость в них. Увы. Так сказать, исчерпала себя…

– А почему? – спросил, чтобы поддержать разговор, Алекс.