Зеркала. Дилогия

И все это потрясающего лилового шелка, который стоил дороже золота по весу, но решительно не шел девушке, делая волосы тусклыми, кожу бледной и пористой, а круги под глазами особенно заметными.

Зато украшения роскошные.

Аметисты, оправленные в золото, оттягивали на себя все внимание.

Диадема, колье, браслеты, кольца — Дилера сверкала, как сорочье гнездо. А под всем этим великолепием крылись несчастные и тоскливые глаза.

Ночь она не спала. Плакала.

И прошлую ночь поспать нормально не удалось. И вообще…

Дилера Эларская, с расправленными плечами и гордо вскинутой головой, прошествовала по площади и склонилась перед своими родителями.

Сначала ее величество Виван, а потом и Риний обняли родимое чадушко, шепча ей на ухо слова поддержки и ободрения, а потом Дилеру за руку подвели к послу Аллодии и торжественно вручили ему ледяную ладошку принцессы, символически передавая Дилеру жениху.

Мужчина на миг даже глаза прикрыл, ослепленный блеском драгоценностей, но потом поклонился и выдал речь минут на пять.

Он благодарен, Аллодия благодарна, его величество благодарен, его высочество благодарен. Они по достоинству оценят этот бесценный подарок, коим является ее высочество Дилера, и будут заботиться о принцессе, как родные.

Риний прищурился и выдал ответную речь.

Элар счастлив породниться с Аллодией, они надеются, что эти отношения станут шагом в новое светлое будущее для обеих стран, и безусловно, брачный союз и дети, появившиеся в нем, способствуют…

А в переводе на обычный с дипломатического — пока мое дитя довольно и счастливо, я спокоен. А если что не так — сами наплачетесь.

Посол все понял, они вообще понятливые, других не посылают. Или посылают, но не туда.

Поклоны, поцелуи, прощания — и вот Дилера восходит на борт корабля, а свита уже ждет там. Машут с борта разноцветными платками, посылают провожающим воздушные поцелуи, с берега в воду летят цветы…

Корабли отходят от пристани, и Риний грузится в карету. Королевский кортеж возвращается во дворец.

В столице Элара — Ларейе, объявляется трехдневный праздник. На площадях выставлено вино, на открытом огне жарятся громадные бычьи туши, рядом пекут хлеб…

Простонародье будет гулять, будет гулять и королевский двор, а вот у Риния на душе тоскливо. И даже рука жены, лежащая поверх его кисти, ничего не меняет.

Тоскливо, грустно, тошно…

— Лери всегда была твоей любимицей…

Риний склонил голову, в очередной раз думая, что не прогадал с женой. Даже если она страшна, как смертный грех — не прогадал.

Вивиан умна, тактична, воспитана, она знает, когда говорить, когда промолчать. И Лера пошла в нее, авось это поможет дочери при Аллодйском дворе.

— Тяжко на душе. Тоскливо…

Вивиан сочувственно вздохнула.

Она произнесла много умных и правильных слов. О том, что дети взрослеют, что надо уметь их отпускать, что рано или поздно любая птица покидает гнездо, что дочка обязательно будет счастлива…

Его величество слушал и даже кивал. А на душе все равно лежал невидимый, но очень весомый камень. И спадать не собирался.

Предчувствие?

Кто ж его знает…

* * *

Плохо было и Дилере Эларской.

Изобразив приступ морской болезни, она ушла в свою каюту — и от души разрыдалась.

Да так, что сама остановиться не смогла, и верная компаньонка часа два отпаивала принцессу холодной водой, а потом еще и примочки прикладывала к опухшему до лунообразного состояния лицу. И даже про себя не ругалась.

Девушку понять можно.

И страшненькая, и умненькая, и едет к жениху-красавцу, про которого известно много… разного, в том числе и о последнем скандале, такое не скроешь…

Поневоле переживать начнешь. Хорошо еще, если морская болезнь пощадит…

А может, и плохо. Страдания телесные очень хорошо отвлекают от душевных, когда тебя тошнит, переживать, как тебя там жених воспримет, просто некогда. Но морская болезнь Дилеру пощадила, зато душевных терзаний ей с лихвой досталось за время плавания. Увы…

Аланея, королевский дворец

Когда ты королевский дознаватель, ты можешь многое.

Но не все, нет, не все.

И в королевский дворец путь тебе хоть и не заказан, но кто станет с тобой разговаривать.

Ты ведь Шефар. Просто Шефар.

Вот будь ты Шефрийский, к примеру, тогда — да, ты был бы ровней всем этим напыщенным господам и дамам. А так…

Ты ровня слугам. И к слугам входить можешь. Но тут начинаются свои тонкости.

Расследование должно быть тайным. А потому…

Не будет тебе ни поддержки, ни помощи. Твой начальник — и то не знает ничего о расследовании. А действовать как?

А единственным способом, которым мужчина может проникнуть куда угодно, не вызывая подозрений. Через женщину.

Милая горничная Лизон Калан уже давно состояла с Варсоном в самых что ни на есть близких отношениях. Товарно-денежных.

Чувства в этом случае ненадежны, что-то не понравилось, или наоборот понравилось, но у другого — и конец чувствам, а информацию получать все равно надо.

Лизон же копила себе на приданое, копила всеми способами и не пренебрегала ничем.

Благородный господин позвал девушку потереть ему спинку? Отлично, поможем с удовольствием, только пусть не забудет расплатиться.