Зеркала и галактики (СИ)

– Тебе родители не позволят. – Я отвел пряди от ее лица, но их пришлось удерживать обеими руками.

– Папа согласится, – убежденно заявила моя любимая. – А маме я так скажу: или я завтра выхожу замуж, или отправляюсь в путешествие. Пусть выбирает.

– За кого ты завтра выходишь? – встревожился я.

– Да за тебя же, – Лайна поцеловала меня в переносицу.

– То есть ты за меня не выходишь, если отправляешься в экспедицию. Я попрошу капитана, чтоб он тебя не брал.

– Вот глупый, – с легкой досадой ответила она. – Вернемся – тогда и о свадьбе подумаем.

– Я люблю тебя, – сказал я, вглядываясь в яркую глубину ее глаз. – Сегодня и завтра, и всегда.

– Я тебя тоже, – шепнула моя любимая, наклоняясь ниже.

Ее волосы лезли в рот и мешали целоваться. Потеряв терпение, я отыскал застежку на дурацком ошейнике, который скреплял их под подбородком. Лайна испуганно пискнула: кудри-то я освободил, но и платье поползло с плеч.

– Ой! Держи его!

– Ну уж нет, – я поймал ее руки и не позволил удержать беглое платье.

Лайна вырывалась, пища и смеясь; ткань ползла все ниже, а я дул изо всех сил, сдувая Лайнины волосы с груди.

– Джим, перестань! Как не стыдно? – восклицала она, и это была замечательная игра, от которой я начинал терять голову.

Мы с Лайной еще ни разу не были близки, и я никак не ожидал, что это случится сегодня. Кэролайн Трелони – не распущенная городская девчонка. Как можно – вот так, вдруг? Оказалось – можно.

Платье свалилось и легло складками вокруг тоненькой талии, а Лайна прижала мою голову к своей горячей, прыгающей от волнения груди. Я целовал ее как сумасшедший, едва удерживая на краешке сознания мысль, что не влипнуть бы ей в неприятности, что я должен ее поберечь, что…

– Ну-ка, дети! Быстро одеваться, мыть руки – и за стол, – раздался вдруг знакомый голос.

Лайна взвизгнула, я оглянулся, не отпуская ее, прикрывая ее обнаженную грудь.

– Том! – закричала моя любимая, хватаясь за платье. – Как ты смеешь?

Наш лисовин закрыл за собой потайную дверь в дальнем углу спальни; она тут же слилась с вьющимися по стене коло-коло. Синие цветы отозвались легким звоном, когда Том стремительно прошел мимо них и открыл в стене приборную панель.

– Одевайтесь, – повторил он, повернувшись к нам с Лайной спиной. – Сюда бегут встревоженные мама с папой.

Лайна охнула. Я кинулся надевать на нее туфли. Ненавижу дамские шнурки. Моя любимая боролась с платьем, волосами и ошейником. Не понимая, как все это организовано, я был не в силах ей помочь.

Тем временем Том отодвинул от стены маленький столик, подкатил к нему два кресла и низкое сиденьице на кривых ножках, а на столик выставил только что сделанный и моментально прибывший заказ: красное вино, три бокала, печенюхи и вазу с фруктами.

– К столу, – велел он шепотом, к чему-то прислушиваясь.

– Помогите, – жалобно попросила Лайна – ей никак не удавалось закрепить на плечах свое платье: оно упрямо ползло вниз, будто заколдованное.

– Ч-черт! – прошипел Том, озираясь и шаря у себя в карманах. – Джим, веревка есть? Нет? Помоги ей сесть к столу, подержи эту тряпку.

Я отвел Лайну к креслу у столика, обеими руками прихватив норовистое платье. Тяжелая скользкая ткань готова была утечь сквозь пальцы.

– Мне Тереза помогала, – беспомощно сказала моя любимая. – У нее так ловко получилось…

Не найдя в карманах веревки, Том метнулся к коло-коло на стене, подергал их жесткие стебли. Цветки зазвенели.

– Не пойдет… Джим, наливай вино.

Разлив вино по бокалам, я вынул из вазы самый румяный перс, положил его перед Лайной и рассыпал по столу несколько печенюх: якобы мы давно уже угощаемся.

Том покрутил головой, что-то выискивая.

– Где зеркало?

– Вон там, – всхлипнула не на шутку испуганная Лайна, – в простенке.

Лично я в простенке видел только морской пейзаж, но Том понимал в деле лучше моего. Он куда-то ткнул пальцем, и пейзаж превратился в обычное зеркало. Наш лисовин вынул знакомый мне кинжал, откинул назад свои светлые волосы, примерился и аккуратно провел лезвием вдоль края черно-рыжей маски – от нижней челюсти к виску, по верху лба и снова вниз. Подцепил надрезанный кусок и оторвал от лица длинную полоску меха. Вернулся с ней к оторопевшей Лайне, стянул верхний край проклятого платья вокруг ее шеи и прочно завязал отрезом маски. Затем плюхнулся на сиденьице с кривыми ножками, схватил бокал и глотнул дорогущее красное вино с планеты Джорджия Третья, точно воду.

– Ну так вот, – заговорил Том, подливая себе из бутылки, – RF-звездолет перемещается в пространстве способом, который подарили человечеству Чистильщики. Это был, так сказать, сепаратный договор между представителями их расы и рабочей группой Рональда Фроста. В сущности, это их подарок самому Фросту. RF-корабль способен летать обычным порядком только на небольшие расстояния. Скажем, с той же Франсуазы сюда или с Энглеланда к специальной RF-станции. А от станции он уже на RF-тяге несется в чертову даль и за несколько стандартных дней забирается на край света, в тридесятую галактику…