Зеркала и галактики (СИ)

Из трех вновь посланных разведзондов один опять погиб над заброшенным городом. Значит, не Хэндс виновен в гибели первой тройки, а работает система ПВО. Улицы и даже здания поросли густой зеленью, люди давным-давно ушли, а наших разведчиков уничтожает автоматика.

Хотелось бы знать, что там такое. Мистер Смоллет запретил нам соваться в город, но в тоне его звучала уверенность, что мы непременно сунемся. Да и сквайр Трелони, слушая инструктаж, фыркал и выразительно кривил лицо. В самом деле: откуда капитану космического корабля знать, как искать сокровища на незнакомой планете? Уж он-то, сквайр, в жизни не покидавший Энглеланд, гораздо лучше разбирается.

Доктор Ливси поблагодарил мистера Смоллета за отданный в наше распоряжение глайдер, но добавил, что если бы даже мы не получили транспорт и походное снаряжение, то ушли бы пешком, поскольку невозможно выносить то издевательство, которое он наблюдал вчера на «Испаньоле».

Лисовин был глубоко несчастен. Подумать только: его изгоняют из лагеря! Он приободрился, лишь когда к глайдеру подошел навигатор Мэй с настоящим штурмовым «стивенсоном» на плече (чуял же я, что Мэй его где-то прячет) и безмятежно улыбающийся планет-стрелок. Навигатор забрался в салон, а Тома Грея мистер Смоллет поставил лицом к нам с лисовином. Видимо, он окончательно уверился, что с доктором и сквайром разговаривать бесполезно.

– Вот ваш ангел-хранитель, – сказал капитан. – Том заступает на боевое дежурство и будет его нести круглосуточно. В глайдере есть маячок, и вас будет сопровождать спутник слежения. В экстренной ситуации «Испаньола» вас прикроет. Том может аккуратно уничтожить отделение пехоты, а может снести полгорода – чего он делать, естественно, не станет. Я это говорю, чтоб вы имели представление о боевых возможностях нашего корабля.

– Спутник тоже несет вооружение? – спросил я.

– Несет, и немалое. Но учтите: все это – на крайний случай. Не дай нам бог развязать войну.

– Да, сэр, – печально подтвердил лисовин. – Не дай бог. – Он помялся. – Мистер Смоллет, простите меня за вчерашнее.

– Прощаю, – улыбнулся своей молодой улыбкой наш капитан и коснулся ладонью его шерстистого лба.

В салоне глайдера мистер Трелони долго ворчал, что Том к отцу родному так не ластится, как к чужим людям.

– …Честное слово, больше всего я люблю пустыню, – продолжал свое пилот Рейнборо. И неожиданно сменил линию: – Но не эту. К здешней моя душа не лежит.

– Что так? – сидевший в салоне Мэй оторвался от экрана компа, который он держал на коленях, и с интересом поглядел за окно.

Он бы сидел в кабине и там переговаривался с пилотом, не будь у него задачи приглядывать за пассажирами; штурмовой «стивенсон» одним своим присутствием умиротворял самых сварливых.

– Граница джунглей, – пояснил Рейнборо по интеркому. – Будто ножом отрезана – никакого перехода. У нормальной пустыни так не бывает. И вообще она мне чем-то неуютна. Садиться не будем.

– Вы именно там и сядете, – подал голос мистер Трелони, – и возьмете пробы грунта. Вы же видите, как она блестит. Может, это выходы серебряной руды.

Серебряными рудниками на Крольчарнике владела миссис Трелони; похоже, серебряные деньги супруги не давали сквайру покоя.

– Сэр, не покупайтесь на дешевый блеск, – миролюбиво отозвался Рейнборо.

– Поворачивайте.

Пилот изменил курс, однако набрал высоту, не намереваясь связываться с «неправильной» пустыней.

– Мистер Рейнборо, я сказал: пробы грунта, – сурово повторил сквайр.

– Посмотрим, сэр. Если удастся, возьмем.

– Рей, слева по курсу чужеродный объект, – доложил Мэй. – Лежит на земле. Похож на глайдер.

Я прильнул к стеклу. Не вижу. Куда моим глазам до чутких систем обнаружения, которыми оборудован глайдер!

Навигатор дал поправку курса, Рейнборо взял левее.

– Запросил на всех частотах, – сообщил он. – Не отзываются. И маячок молчит.

– Может, не глайдер? – спросил я с надеждой. – Или не наш?

– Подлетим – узнаем, – отозвался Мэй, вглядываясь в экран компа и бегая пальцами по клавиатуре.

– Вряд ли Хэндс потерпел крушение, чуть только сделал ноги. Они взяли пробы грунта и уже копают, – заявил Том так серьезно, что никто не заподозрил бы его в насмехательстве.

– Вот именно, – подхватил сквайр Трелони. – Пока мы полтора суток… полторы сутки… больше полутора суток болтались у корабля, эти прохвосты…

– Стандартный глайдер лежит на боку, – доложил навигатор.

Крушение. Но ведь лежит, не взорвался же, уговаривал я себя. Должна была сработать система безопасности. Хоть бы это были не наши.

– Израэль Хэндс, ответь Питеру Рейнборо, – услышал я: пилот не выключил интерком.

Хэндс не отозвался.

Это ничего не значит. Хэндс может не слышать, может по какой-то причине молчать.

В салоне крепчало тревожное любопытство. Сквайр ерзал в кресле, охранники тянули шеи, стараясь что-нибудь разглядеть, доктор Ливси обернулся ко мне и ободряюще похлопал по плечу. Меня передернуло.

– Рей, твоя нелюбимая пустыня содержит массу органики, – сообщил навигатор. – Как над навозом летим.

– Что такое навоз? – осведомился Том.

Мэй по-простому объяснил, и сквайр был возмущен его неделикатностью.