Зеркала и галактики (СИ)

Я соскользнул с мускулистого плеча Мэя, который все еще был без сознания, и сложился пополам, словно так меня и бросили. По улице к перекрестку валила толпа. Серые тряпки, босые ноги, безумные лица. Среди них я не заметил ни стариков, ни детей.

«Наши» маньяки встали перед нами шеренгой. Разглядывая грязные пятки заслона, я задавался вопросом, для каких целей похитители хотят нас приберечь.

С верхних этажей донесся вой – словно пронеслась стая гонящих дичь красных волков. И на этот вой откликнулись все дома, которые я видел: тусклый студень стен разгорелся ярче, а из пустых окон полетел такой же волчий клич. Один из «наших» маньяков испуганно заскулил, грязные пятки тревожно переминались возле моего лица.

В оконных проемах появились люди. Они напирали друг на дружку, тянулись наружу, свешивались вниз, вопили, когда их зажимали до боли. Вот где были старики и дети. Кое-кто пошел из домов на улицу, но таких было мало, и на ногах они держались нетвердо. Больны? Изголодались? Впрочем, на их беды мне было наплевать.

Из соседнего дома выскочили трое – резвые, ловкие. На их серую одежу были нашиты разноцветные перья. Каждый из них тащил, бережно прижимая к груди, нечто похожее на чудовищных размеров коричневое яйцо. Подручные перьевика? А где он сам? Я поискал взглядом крупную фигуру в красных одеждах. Не видать.

При виде перьевичков «наши» маньяки прекратили скулеж; зато валящая по улице толпа и народ в окнах взвыли с утроенной силой. Перьевички отнесли коричневые «яйца» в центр перекрестка. Двое бережно положили свою ношу, а один поднял «яйцо» над головой, со всего маху швырнул его наземь и поспешно отпрыгнул. Скорлупа раскололась, из нее хлынула белая жидкость, широко растеклась. На земле забелело пятно, точно разметка на стоянке для глайдеров.

Краем глаза я уловил движение вверху – что-то мелькнуло в небе. Небесная гадость? Я поднял взгляд, но поздно: сверкающее золотыми и розовыми искрами небо было пусто.

Толпа привалила к перекрестку и, словно засмущавшись, рассредоточилась вдоль стен домов, подальше от расколотого «яйца». Подручные перьевика нервно пожимались, передергивали плечами и озирались. Наверное, их тревожило отсутствие главного.

Возле «наших» маньяков собрался народ; за множеством босых ног мне стало ничего не видать. Маньяки тянули шеи, подымались на цыпочки, и на нас уже не обращали внимания. Я рискнул сесть. К горлу подступила тошнота, голова поплыла от слабости. Сесть-то я могу, а встать – уже нет. Оглянувшись, я наткнулся взглядом на открытые глаза Джона Сильвера. В них стоял ужас. «Бывший навигатор» справился с собой и улыбнулся, пытаясь меня подбодрить. Из окон первого этажа, прямо над нами, торчали гроздья завывающего народа.

Внезапно сделалось тихо. Маньяки разом смолкли, и в наступившей тишине раздались стоны и хрипы одного-единственного человека. За серыми телами я ничего не видел, но все наши были со мной… кроме Хэндса и мистера Смоллета. Кто из них – там?

Глава 11

Придушенно охнул «бывший навигатор». Я дернулся, пытаясь понять, что он видит. В окне над нами почему-то не стало людей. Куда они делись?

Из-за плотно сомкнутых спин долетали мучительные стоны. Затем раздался долгий хриплый крик, внезапно подхваченный всеми. Общий вопль заглушил крик казнимого человека.

Бежать! Пока маньяки поглощены своим зрелищем, пока в окне над нами не торчит ни одной головы. Я встал. Покачнулся. Меня ухватили за плечо и не дали упасть. Обернувшись, я увидел мистера Смоллета. Полуголый капитан перегнулся через нижний край оконного проема и, одной рукой удерживая меня, другой указывал на Тома. Лисовин был притиснут к стене телом Мэя; я мог бы поклясться, что не очнувшийся пока навигатор выкачивает из Тома энергию. До этих двоих дело еще дойдет.

Я ухватил за руку Юну-Вэл. Поднять Юну я не сумел, но мистер Смоллет дотянулся и перехватил ее запястье. Быстро втащил «бывшего навигатора» в окно.

Придерживаясь за стену, я поднял тяжелую руку Мэя. Мгновенно ощутил, как уходят из меня силы. Мистер Смоллет втащил Мэя наверх и пропал на несколько долгих секунд. Толпа неистово завывала – и вдруг умолкла, словно у всех сразу лопнули голосовые связки. Лишь из центра перекрестка неслись стоны и хрипы.

С неба хлынула нестерпимая мерзость. Что-то невидимое, но отвратное обрушилось на голову, потекло по плечам и спине. Особенно гадкое ощущение родилось на животе; я чуть не взвыл от отвращения, пытаясь стряхнуть это с кожи. Не стряхнешь – проще кожу содрать.

В окне снова появился мистер Смоллет; я лишь сейчас рассмотрел, что он весь ободран, в крови и в пыли. Однако в руках у него оказалось достаточно силы, чтобы разом поднять и Тома, и меня. Он стремительно втащил нас в оконный проем и опустил на пол возле Мэя и Сильвера. Сильвер стоял на карачках и боролся с тошнотой; навигатор энергично растирал себе виски. Рядом вповалку лежали человек пять маньяков. Мне было все равно, мертвые или нет.

– Уходим, – шепотом велел мистер Смоллет.

«Стой, – раздалось у меня в мозгу. – Ты хотел увидеть».