Зеркала и лабиринты

Опять-таки, у этой идеи был целый ряд существенных недостатков. Прежде всего, книга в руках Митчелла имела определённое количество оставшихся незаполненными страниц, и это ужа определяло масштабы повествования. Кроме того, нарочито затягивая с завершением сюжета, иными словами – намеренно избегая этого, Сайфер фактически шёл на откровенный обман и это не сулило ничего хорошего. И даже если допустить, что тот, кто даровал ему «отсрочку», не обращал внимание на прогресс писателя, он всё равно оставался в «безвременье» и с жизнью, это существование не имело ничего общего.

Выходило так, что какую бы хитрость автор не придумал – она всё равно выходила ему боком, и оставалось лишь «играть честно»

Взяв с собой книгу, Митчелл направился туда, где находилось странное здание, в которой ему открылся путь в Вавилонскую библиотеку. Сайфер почему-то решил, что на «чудесное сооружение» могли и не распространяться законы времени, как не распространялись законы пространства. Однако, когда он прибыл на место, то обнаружил, что дверь в здание была не заперта, а внутри, вместо того, что он искал, находились составленные во внушительные стопки, старые книги, газеты, журналы и прочая печатная продукция. Вся та печать, что была в Онеги и могла представлять опасность как источник возгорания. Многочисленные издания были покрыты толстыми слоями пыли, а отсутствие окон делало невозможным оценить подлинное количество макулатуры.

Тогда Сайфер вышел из здания и перешёл улицу, оказавшись на пороге дома, где ранее он осматривал мужчину с перитонитом. Внутри никого не было, это показалось лейтенанту странным. На стене по-прежнему висело некачественное фото с девочкой-калекой.

Здесь, Сайфер присел за стол, и прочитав несколько страниц своей книги, предшествующие тому месту, где обрывалось повествование, автор принялся думать над сюжетом.

Он работал не торопясь, продумывая каждый диалог, работая с каждым персонажем, сводя одни события воедино, и разделяя другие – на самостоятельные линии.

Всякий раз, когда дело касалось его любимых персонажей, автор испытывал подлинное удовольствие от работы с ними. Он вновь ощущал этот «диалог» или если сказать точнее – «соучастие» в их жизни. Когда с кем-нибудь случались невзгоды, Сайфер играючи выводил эмоцию горя или демонстрировал, как несчастный клял «господа» за ниспосланные ему неудачи. Аналогичным образом некоторые из персонажей воздавали «хвалу небесам», если в их судьбах случалось что-то хорошее.

Останавливаясь, чтобы перевести дух и поразмыслить, Митчелл уже не в первый раз проводил параллели с тем, насколько это всё было похоже на религиозную концепцию, или на теорию «высшего разума», праведную руку – определяющую судьбы смертных. Могущественные злодеи или негодяи, чинившие беды, оказывались равны перед «господом», поскольку перо его могло за несколько минут «перечеркнуть» их судьбы.

Внезапно, в очередной раз предаваясь подобным размышлениям, Сайфер Митчелл пришёл в состояние возбуждения, он вскочил из-за стола и рассмеялся так громко, что в окружающем отсутствии каких-либо звуков, могло показаться что зачиналась гроза.

Он ходил из стороны в сторону, посмеиваясь над чем-то, запрокидывая голову к потолку и закладывая руки за затылок.

«– Ну конечно же! Как же я сразу не догадался!»

Как много времени ушло на завершение труда «Парадайс» – сказать невозможно потому, что завершение этой работы проходило в условиях отсутствия времени как такового. Но нам известно, что Сайфер Митчелл не только дописал книгу, но и частично переработал сюжет, вычеркнув какие-то его моменты и привнеся новые.

С книгой в руках, автор вернулся туда, где он в последний раз жил, в такт со временем и в пределах пространства. Книгу он осторожно вложил в руку помощника комиссара, поскольку тот был единственным, кто мог, при должном старании, читать по-английски. Перед тем, как сделать это, Митчелл поставил в книге, на самой последней странице, в конце самой последней строки – точку, тем самым обозначив завершение своей работы.

В следующий же момент, стая перелётных птиц в небе продолжила свой мерный полёт на юг, капля воды из крана, с характерным хлопком, коснулась поверхности жидкости в бадье. Раздался выстрел из пистолета.

Сайфер Митчелл упал лицом на землю, несколько обильных всплесков его крови, словно мазки акварели, легли на «полотно» белой стены.

Часть 7

Финал

– Я понятия не имею, откуда она взялась! – уже в который раз объяснял бывший помощник комиссара, а ныне – подследственный Андрей Воронин, сидя на стуле, который специально был сильно не по размеру, дабы привнести неудобства в его и без того незавидное положение.

– Вы настаиваете, что книга появилась у вас сама собой? – в который раз спрашивал дознаватель, сотрудник ЧК20 – У вас, единственного здесь, кто владеет языком врага, и кто неоднократно был замечен в проявлении некоторой «симпатии» к представителям «интервенции»? Вам самим это не кажется слишком подозрительным?