Зеркала миров (СИ)

— Не говори, — согласился Иннокентий подвинув ему кружку. — Тайны — это великая вещь.

— Да. — Сергей хотел развить эту мысль и дальше, подробно объяснить своему другу почему так важно хранить все тайны, но близость пива прогнала все сложные мысли и даже серая муть, которая продолжала цепко удерживать его душу, стала постепенно отступать.

Он выпил еще немного удивительно благодатного напитка.

— Так что там с фейри, — поторопил его Иннокентий с тревогой наблюдая, как глаза Шекли постепенно заволакивает туман, и ему все тяжелее вести связную беседу.

— Фер-ри, — Сергей попытался сфокусировать взгляд, но лицо его друга постоянно ускользало и терялось в общей обстановке. Имя… Он почему-то вновь забыл имя собеседника, но это уже было неважно. Зачем ему имя? Главное, что человек хороший.

— Фе-рри — зве-рри. — выговорил он. Случайная рифма насмешила его, и он рассмеялся.

— Они отняли у меня Мари, — неожиданно, без всякого перехода произнес Шекли и заплакал.

Иннокентий придвинулся ближе.

Нехитрая история обо всем, что произошло той ночью на озере полилась из уст парня. Вскоре, его собеседник знал все. Об обмане с вином, о еще более подлом обмане феечки принявшей облик его Мари в палатке, и о неожиданном предательстве настоящей Мари. О её беззастенчивом вранье и её равнодушии.

* * *

— Вино фейри не могло вызвать такие последствия, — рассуждал Иннокентий. Ему все же пришлось сообщить о состоянии Шекли Зимину. И сейчас они вместе с Фомой, находились в кабинете руководителя станции.

Хотя, справедливости ради стоило бы добавить, что Иннокентий ни единым словом не упомянул о Мари. С его слов выходило, что Сергея, он случайно встретил на улице и привел в свою квартиру. Подобным образом испарились и строчки из исповеди Шекли обвиняющие Мари.

Это было личное дело Сергея и его невесты, и только им, двоим предстояло разобраться в том, что же произошло той ночью.

— Не могло, — решительно повторил Иннокентий. — Но ведь что-то же произошло у него с фейри.

Андрикаварс, которого так же пригласили на это стихийное совещание, бросил выразительный взгляд на Зимина.

— Или же я чего-то не знаю, — задумчиво продолжил Иннокентий глядя на Андрикаварса, и переводя взор на начальника добавил. — Ведь так? Нуар Карлович?

— Ты не наглей тут, — проворчал Зимин. — Все ты знаешь. Все что положено знать. Где сейчас Шекли?

— В моей квартире. К выпивке я добавил снотворное, так что поспит пока. Пока мы тут разбираемся.

— Вот и прекрасно. Вот и хорошо, — согласился Зимин. — Пусть больше отдыхает, чем общается.

Иннокентий усмехнулся. Ни словечка не прозвучало о том, чтобы расспросить Мари. А ведь девушка была с Шекли все время и наверное в курсе о том, что же произошло с ее другом.

Добрый дядюшка Нуар решил пощадить милую девочку? Ну, нет. Это не в его манере.

А вопросы следовало задать хотя бы потому, что Иннокентий почти ничего не сообщил Зимину о произошедшем на озере, кроме того факта, что Шекли выпил вино фейри, воспылал ненавистью и готов переколошматить весь древний народ.

Странно, но Иннокентию показалось, что Зимин почти не удивился тому, что услышал.

Впечатление было такое, что он хоть не рад событиям, но предполагал и ожидал нечто подобное. А это могло произойти только в том случае, если… если в договоре с фейри была упомянута Мари.

— Убери этот прокурорский взгляд и расскажи о том, что тебе удалось выяснить. — посоветовал ему Зимин. — Ведь недаром ты притащил сюда уважаемого Фому.

И он повернулся к спутнику Иннокентия.

Домовой, представитель народа обитающего в подпространственных карманах мира трех измерений вызывал неприятие и страх у любого неподготовленного человека. Не из-за своей экзотической внешности (в 22 веке людей было трудно удивить), а потому что физика иной реальности настолько чужда нашей, что даже безобидные существа из тех краев вызывают у человека иррациональное неприятие, подсознательный примитивный страх.

Сотрудники Станции были не настолько впечатлительны, чтобы поддаваться эмоциям и появление Фомы вызвало у них лишь незначительный интерес. Обитают мол, такие как этот в подпространстве, не опасны, людям не угрожают, ну и шут с ними. Пусть живут себе. Наука не признаёт сказок.

— Тьма в нем. — непонятно объяснил Фома. — Вино этих пташек что-то нарушило и… теперь я уж и не знаю, что делать.

— Что значит «тьма»? — переспросил Зимин.

— А то и значит, что человек этот столкнулся с чем-то немыслимым. И не вчера столкнулся, а в минувшем прошлом. Предательство, боль, горе. Он затолкал это далеко, в закоулки своей души. Но вино освободило призраки прошлого и…

— Стой. — перебил его Андрикаварс. — А смерть? Его собственная смерть в прошлом может быть причиной «тьмы»?

— Да. — коротко ответил Фома.

— Погоди. Но судя по рассказу реальность была изменена. Хотя все свидетели уверены, что использовался муляж.

— Может быть произошло наложение? — предположил Иннокентий. — Кто-то из наших знакомцев, эгрегоров не дал исчезнуть прежнему сценарию. Значит, прежняя реальность не сгинула, и смерть по-прежнему удерживает свою жертву.

* * *

.

.