Зеркала не отражают пустоту

Мутагенез являлся одним из самых фундаментальных биологических явлений и самым сложным, и самым интересным, как ему казалось. И хотя большинство мутаций исправляются сразу специальными системами починки ДНК, опасность все равно существует. Грэсли это понимал, и может быть хорошо, что другие, жившие на планете, этого не понимали и спали спокойно, не зная о том, что от трех до семи новых вредных мутаций у каждого из них в каждом поколении – это слишком много. И был необходим сильный очищающий отбор для того, чтобы избежать вырождения. А если на такой отбор надежды нет или она минимальна, то тогда остается надеяться только на высокие биотехнологии, то есть, на генную инженерию или на Бога, если вы верите в него, как на зеркальной планете.

Зачем я опять вспомнил о ней? – подумал он, ведь зарекался, что сегодня решаю только конкретную проблему. Итак, – продолжил Грэсли, – чем ниже темп мутагенеза, тем выше будет средняя приспособленность потомков данного организма. На его планете уже давно состоялось прочтение генома, в отличие от зеркальной планеты, где 15 лет назад произошло еще только черновое прочтение, и они практически мало в чем разобрались. Ну, что же я опять влезаю туда? – разозлился он, потому что никак не мог отстраниться от той планеты, которая даже снилась ему. Как, например, сегодня ночью. Это был какой-то большой город, испещренный множеством дорог, словно прочерченных среди домов, и по ним мчались машины. Он видел это иногда как будто немного сверху, а иногда совсем рядом с собой, замечая даже цвет машины, а когда открывалась дверь, он видел того, кто выходил из нее. Удивительно, что ему было интересно наблюдать за ним: как он идет, как заходит в дом. Грэсли казалось, что сам он находится внутри этого неизвестного существа и ощущает то, что чувствует он. Это было занятно и совершенно по-новому, как будто на него было надето другое тело, и он пытался обжиться в нем, как в новой квартире. Интересно: знают ли они что-нибудь о квантовом мире? – подумал почему-то он, ибо сама идея присутствия чего-то в двух местах одновременно может казаться им абсурдной, хотя в квантовом мире это происходит постоянно. Да, квантовый мир странный и нелогичный, но он играет свою роль в той жизни организмов, какой мы ее знаем, то есть, знакомой нам. В своем сне Грэсли чувствовал даже запахи: они были неизвестны ему, но некоторые имели приятный аромат. Ему нравилось, что в городе было много воды: она протекала под мостами, а иногда лилась в виде фонтанов прямо из статуй, что выглядело особенно красиво. Еще поражало его количество разные звуков, которых он не слышал раньше, правда, иногда он не понимал, откуда они исходят. Но все так быстро закончилось, стоило ему только открыть глаза. Тем не менее, почему-то у него не было никакого сомнения, что он был на зеркальной планете: не смотрел на экране, а именно находился там. Какое-то время он еще не мог до конца осознать произошедшее, пока не постоял под душем и не выпил свой стакан воды, и не сделал совсем странное действие, проведя руками по своему телу, а потом по стенам своей квартиры. Для чего он это делал, Грэсли не знал, но только после этих действий совершенно пришел в себя, словно до конца осознал – в каком мире он сейчас находится и то, что это его собственное тело. Видимо он слишком далеко отдалился от себя в этом сне, и нужно было какое-то время, чтобы прийти в себя – в прямом смысле. Но эти странные движения он делал на каком-то интуитивном уровне, потому что подобных знаний у него не было, ибо ничего подобного с ним раньше не случалось.