Зеркала Рая (СИ)

- Корпорация "Sinealog", очень богатая компания, - усмехнулся Младич, - которая умеет ценить своих сотрудников. А в правилах лицензирования гражданских пилотов малых космических судов очень много лазеек. В частности, там абсолютно отсутствует пункт ограничениях прав глухонемых. При определенном везении, хорошем адвокате и наличии немалой суммы эртов, все препоны проходимы.

И он засмеялся. Смех у него был негромкий, но не как у обычных глухонемых, глуховато - икающий, а вполне приятный, возможно достроенный оверлеем. И еще меня опять удивило наличие у него во рту платиновых зубов.

Корабль начал маневр ускорения. Небо Юпитера закрывало кокпит справа и чуть выше. Несколько коротких импульсов двигательной установки и катер дернувшись, ощутимо прибавил в скорости, провалившись в скольжение. Плавные широкие и узкие полосы облаков экзосферы, размазались и слились в разноцветные ленты, стремительно набегающие на катер и исчезающие позади. Казалось, будто корабль медленно и неотвратимо падает в океан мутных облаков. От этой быстрой и однообразной чересполосицы, бунтовал вестибулярный аппарат, и желудок постоянно торчал возле горла.

- Почему вы не лечитесь? - спросил я, что бы отвлечься, - если у вас достаточно денег для выбора. Вы могли бы, лечь на обследование в Лунный диагностический центр. Или даже куда ни - будь на Земле. Сейчас не существует неизлечимых болезней, отягощенных глухонемотой.

Он насмешливо, что немного бесило, поглядел на меня

- Ошибаетесь, - коротко ответил Вуко, - кое - какие болезни даже сейчас, вылечить полностью невозможно.

- Какие например? - стараясь подавить раздражение, спросил я

- Венерианскую лихорадку.

Кровь отлила у меня от лица, я стиснул зубы. Застучало в висках, сердце глухо бухало в груди. Наверно это перегрузка, чертов хорват, превысил скоростной режим. Между тем, Вуко Младич, продолжал насмешливо смотреть на меня, очевидно отслеживая реакцию на свои слова. Потом продолжил нарочито спокойным голосом

- Я был среди тех нескольких тысяч человек, которых, вы закрыли в карантине, в космопорте Луна - сити, во время первой эпидемии. И одним из нескольких десятков, кто выжил.

Непостижимое искусство управления голосовыми интонациями, в оверлее, по - видимому, доступно только глухонемым, способным к большей концентрации внимания из за отсутствия раздражающего внешнего фактора звуков. Я не почувствовал в его голосе не малейшей ненависти, и не малейшей тени фальши, только любопытство.

- Мне интересно, вы знали, что зараженных в этой толпе, в момент закрытия, было всего пара десятков человек. Остальные были просто обречены.

Интересно, а Пол Гальяр знал, что его пилот был жертвой венерианской лихорадки, когда отправлял меня с ним? И что может сделать этот, судя по всему безумец, со мной? Выбросить из шлюза? Или размазать катер со всего маха об атмосферу, блеснув горящей иглой? А вот мне не было страшно. Было тоскливо и холодно. Как и тогда, когда я нажимал кнопку экстренного сброса аварийных противометеорных экранов космопорта Луна - сити, отделившую мертвых от живых. Разделившую мертвых на невинных жертв и невольных палачей. Разделивших живых на тех кто ненавидит, и немногих, тех кто понял. Но никого из простивших. Знал ли я, что обрекаю этих людей, случайных по сути жертв, на страшную смерть. Догадывался? НЕТ.

- Знал, - голос мой был тверд, хоть и безжизненен. Я уже прошел ту грань, за которой люди ищут себе оправданий или объявляют себя жертвой обстоятельств. Я не ищу правды, я знаю, что я виновен в смерти этих людей. Счет шел тогда на минуты, секунды и если бы хоть один зараженный покинул космопорт, пандемия захватила бы Луну, а потом и Землю и другие планеты. И погибло бы тогда не несколько тысяч, а несколько миллиардов. Иногда в периоды малодушия, во снах в тот момент рядом оказывается кто то более ответственный, более мудрый, наделенный полномочиями и способный сделать выбор, отделяющий живых от мертвых. Но сон оборачивается мгновенным кошмаром пробуждения, когда весь в поту, трясущийся, со слезящимися глазами я осознаю, что этот выбор сделал я сам. И готов его повторить, - Знал.

Вуко Младич, смотрел на меня так долго, что к него заморгали глаза. Он отвернулся, растер лицо руками, и улыбнулся несколько мрачно