Зеркала. Темная сторона

Я робко поставила ноги на пол, нащупывая кеды, которые скинула, чтобы удобнее было сидеть и слушать поучительные истории.

Очень поучительные, чтоб их!

Когда я подняла голову, завязав на шнурках неизменные бантики, дверь, ведущая в гостиную, распахнулась, и в проеме появилась Сильвия – собранная и строгая, как всегда. Она буквально вплыла в комнату, а за ней, словно прячась от нее, прошмыгнула Линд и встала у стеночки, покорно опустив взгляд на носки туфель.

Мне тоже захотелось встать у стеночки и смотреть в пол.

И точно так же мне хотелось броситься к Сильвии и обнять ее.

Может быть, сказались усталость и страхи, может быть, именно сейчас я поняла, что все эти люди и не только люди делают для меня в том числе, но какая-то часть меня, наплевав на рожки и зубки, которые я видела ночью, чувствовала невыразимую благодарность. Поэтому я плюнула на все предубеждения и, быстро преодолев разделяющее нас расстояние, неуклюже обняла фэйри.

Кажется, за секунду до этого Сильвия собиралась что-то сказать, но успела только ойкнуть от неожиданности и так же неловко, как я ее обняла, погладить меня по голове.

Ренар присвистнул.

– Я думаю, странное поведение миледи имеет объяснения, – сказала Сильвия бесстрастно, скорее утверждая, чем спрашивая.

– Миледи пытается выразить свою благодарность, – ответила я, отступая на шаг назад и слегка кланяясь. – За все, что вы для нее делаете.

Тонкая темная бровь чуть дернулась вверх.

– Это лишь мои обязанности, миледи, – ответила Сильвия. – Сохранять заведенный порядок и следить, чтобы в этих стенах никто не причинил вам вреда. В пределах моих скромных усилий я делаю все, что могу. – Она вдруг тепло улыбнулась. – Но спасибо. Господин, – она обратилась к Ренару, – еще некоторое время замок будет приходить в себя, но все вернулось на свои места. А я, если вы позволите, пойду отдыхать.

– Спасибо, леди лесов, – почтительно ответил Ренар. – Вы совершенно точно заслужили этот отдых. Можете быть свободны.

Губы Сильвии дернулись, но улыбка на ее лице не появилась. Она кивнула нам и, сохраняя величественность осанки, прошла через всю комнату до стоящего в углу зеркала – и ушла в его темную глубину.

Я ошалело посмотрела ей вслед.

– То есть, – Ренар стоял, облокотившись на каминную полку, и курил с насмешливой улыбкой, – моя леди настолько осмелела, что обнимается с фэйри? Я прямо-таки не узнаю ту девочку, которая шарахалась от каждого знака внимания с моей стороны. Что дальше, Мари? Будешь пить с Ахо и играть в карты с боггартами?

– Нет, пить с Ахо я точно не буду, – фыркнула я. – Погоди! – До меня вдруг дошло. – Если боггарты не любят показываться людям, то как ты с ними в карты играл?

Кажется, Кондор уже говорил что-то такое.

– О, это долгая история и, поверь, более веселая, чем предыдущая. – Ренар снова рассмеялся и, отойдя от камина, приобнял меня за плечи, подталкивая к выходу из гостиной. – Расскажу за ужином. Судя по тому, что эта юная особа тут мнется у стеночки, он скоро будет накрыт.

Все страньше и страньше

– Я и вправду лишен присущего некоторым людям таланта, – отвечал Дарси, – свободно болтать с человеком, которого прежде никогда не встречал. Мне нелегко, подобно другим, подлаживаться к тону его рассуждений или делать вид, что меня интересуют его дела.

Джейн Остин, «Гордость и предубеждение»

Есть вещи, которые я не могу тебе сказать. Не могу сказать, потому что они тайна, или же потому, что их невозможно облечь в слова, или же оттого, что я их не знаю. По большей части оттого, что я их не знаю.

© Финк и Крэйнор, "Добро пожаловать в Найт-Вейл"

Одной из главных черт характера Антуана д'Альвело была умеренность. В том числе – в проявлении эмоций. Спокойная доброжелательность, с которой его высочество относился почти ко всему в этом мире, росла из понимания: каждый его жест и каждое слово увидят и услышат сотни людей, готовых схватиться за это, сделать основой для собственных мнений, симпатий или для того, чтобы оправдать собственную ненависть.

Септим, личный секретарь Антуана вот уже несколько лет, успел привыкнуть к этой умеренности в эмоциях так же, как привык к некоторым другим вещам.

К манере наследника престола работать даже в те дни, когда все остальные жители двора предпочитают развлекаться.