Зеркала. Темная сторона

– Амелии в этом году исполнилось шестнадцать, – продолжила Присцилла. – И в Альбе ходят слухи, что матушка планирует, наконец, забыть о своем затянувшемся трауре и вернуться в свет. Не догадываешься, зачем?– Она выпрямилась, заметив, что Кондор хотел что-то сказать. – И еще я слышала, что леди Алексиана искала для кого-то прислугу и гувернанток.

– Какие интересные новости, тетя, – Кондор сощурился в ее сторону.

– Сплетни, мальчик мой. Не думаю, что они интересны кронпринцу, но вот мне, как любой женщине, нравится знать чуть больше, чем знают остальные – и из первых рук. – Присцилла тонко улыбнулась и посмотрела прямо на меня. – О, маленькая леди Лидделл, кажется, даже не понимает, о чем речь.

Я помотала головой:

– Я мало интересуюсь светскими сплетнями.

– В большом количестве они, конечно, вредны. – Присцилла отрезала крошечный кусочек от ростбифа, насадила его на зубчики вилки и отправила в рот. Все чинно ждали, пока она продолжит начатую фразу. – Но мой вам совет, милая: учитесь прислушиваться к ним и выделять главное. Иначе вас сожрут быстрее, чем вы успеете открыть рот, чтобы позвать Юлиана на помощь.

– Я учту это, – ответила я, подумав, что рот мне открывать не обязательно.

Присцилла посмотрела на меня свысока и задержала взгляд на моей правой руке.

– Красивое кольцо, к слову, – сказала она и замолчала, поглядывая, как и до того, куда-то в сторону окон.

Я почувствовала, как живот свело от волнения.

Что мне там говорили про старшего сына короля? Что он был повесой и заядлым охотником – не только за оленями и лисами. У Фредерика не было сыновей, только три дочери, и вместе с матерью, имя которой я не могла вспомнить, они жили не в Иберии. Потому что вдова принца так решила.

Что там была за тайна – я не знала, не углублялась в это, решив подумать потом, когда возникнет необходимость.

Кто же знал, что это потом наступит так быстро?

От мыслей меня отвлекли мелькнувшая сбоку, где-то у дверей, ведущих в столовую из соседней комнаты, тень, и странный, совершенно неожиданный звук, раздавшийся вместе с ее появлением, и легкий порыв ветра, коснувшийся моей щеки.

Я прекратила разглядывать узоры на скатерти и салфетках и подняла взгляд – и тут же чуть не ойкнула, потому что за плечом Кондора, вцепившись когтями в спинку стула, сидел ворон.

Я раньше видела только обычных городских ворон, и вот по сравнению с ними эта птица была гораздо крупнее – и черная, как сама тьма. Ворона, кажется, не интересовало ничего, кроме волшебника, его волос и воротника рубашки, и никто, кроме меня, не был хоть сколько-то удивлен.

– Замечательно, – язвительно сказала Присцилла. – Я точно помню, что закрывала дверь в библиотеку достаточно плотно. Книги за едой – это еще полбеды, леди Лидделл, – обратилась она ко мне в странной и неожиданной для меня попытке найти поддержку. – А вот то, что он приучил птицу находить его в любой комнате дома и сидеть рядом, за обеденным столом раздражает.

Кондор в ответ только улыбнулся и погладил птицу по клюву – что кота за ухом почесал. Ворон потянулся к ласке, прикрыл глаза, но наглеть не стал и просто замер за спиной хозяина, изредка топорща перья.

Мое любопытство, конечно, незамеченным не осталось.

– Это Корвин, – едва ли не сквозь зубы сказала Присцилла, принимая из рук служанки чашку с травяным отваром – очень тонкую, светло-голубую, с золотой каймой.

Передо мной оказалась в точности такая же. Девушка, расставляющая новую смену блюд на столе, кажется, боролась с желанием пялиться в мою сторону. Присцилла смерила ее презрительным взглядом, заставив бедняжку покраснеть от стыда, и удостоила меня пояснением:

– Как вы, должно быть, уже знаете, леди Лидделл, мы – очень необычная семья. И, конечно, почти все, что живет в этом доме, относится к вещам крайне неординарным.

Парсиваль, кажется, спрятал за ладонью улыбку и с сочувствием посмотрел на бедную Тересию. Я готова была провалиться сквозь землю, но остальные к подобным формулировкам, видимо, привыкли, даже Тересия, которая спокойно взяла с блюдца печенье.

– Да, меня уже просветили, – сказала я.

Ворон поднял голову и посмотрел прямо на меня – без враждебности или агрессии, но так, что я почти физически ощутила этот въедливый птичий взгляд. «Почти как у хозяина», – подумала я, гадая, что может случиться в следующий момент. Что-то я такое читала про содержание воронов в домашних условиях, и память подбрасывала не самые приятные подробности. В том числе, что если эта штука цапнет – мало не покажется.

– Для нашей семьи Корвин – как для тебя Сильвия, ну или что-то подобное. – Кондор улыбнулся мне. – Просто у меня как-то получилось найти с ним общий язык.

Птица, понимая, что говорят о ней, издала странный звук, похожий на урчание, и щелкнула клювом.

– И невероятно избаловать, – фыркнула Присцилла.

Парсиваль глухо засмеялся, уже ни капли не стесняясь этого, за что заработал презрительный взгляд от сестры.

Мы с Тересией переглянулись: мой недоуменный взгляд столкнулся с ее, полным какого-то смиренного терпения и понимания, мол, так вот я и живу, и ты, деточка, привыкай.

***