Зеркальная игра

— «Дорогой доктор Галбрайт! Могу ли я просить вас приехать в Стонегат по получении этого письма, если для вас это возможно? Я нахожусь в очень серьезных обстоятельствах и не знаю, как мне поступить. Зная вашу привязанность к нашей дорогой Керри-Луизе, я хочу посоветоваться с вами: что должно быть ей известно, что должно быть от нее скрыто? Мне трудно ответить на эти вопросы. Чтобы вам стало ясно, должен сказать, что кто-то медленно отравляет эту прекрасную и добрую женщину. Первые подозрения появились у меня тогда, когда...» Христиан дошел до этого места, и в это время его убили,— сказал Кэрри.— Но почему же, черт возьми, оставили письмо в машинке?

— По-моему, по двум причинам: или убийца не знал содержания письма, или не успел вытащить его. Возможно, он услышал чьи-то шаги и поспешил убежать.

— А Гульдбрандсен даже не намекал, кого он подозревает?

Левис минуту подумал.

— Нет.— И прибавил несколько туманно: — Христиан был очень правильный человек...

— Каким образом, по-вашему, миссис Серокольд давали или дают мышьяк или какой-нибудь другой яд?

— Я думал об этом, когда одевался к обеду. Самый вероятный способ — подмешивать его к укрепляющему лекарству, которое принимает моя жена. Это же просто — подлить яд в бутылочку, в которой лекарство.

— Мы возьмем бутылочку для анализа.

— Перед обедом я взял анализ,— спокойно сказал Серокольд и вынул из одного из ящиков бюро маленькую бутылочку, полную красной жидкости.

Инспектор странно посмотрел на него и сказал:

— Вы обо всем подумали, мистер Серокольд.

— Я считал, что надо быстрее действовать. Сегодня я помешал жене принять лекарство. Стакан еще находится на сундуке в холле. Бутылочка в столовой.

Кэрри положил локти на бюро и конфиденциальным, почти фамильярным тоном сказал:

— Простите, мистер Серокольд, но почему вы так стараетесь скрыть все эго от миссис Серокольд? Вы боитесь ее испугать? Но ее нужно предупредить для ее же блага.

— Да, да... Возможно. Но вы не понимаете... Вы не знаете мою жену, она — само доверие. Она не видит, не слышит и никогда не говорит ничего плохого. Для нее непостижимо, что кто-то хочет ее убить. И дело касается не просто «кого-то». Возможно, дело идет о ком-то, кто ей близок и дорог...

— Вы так думаете?

— Мы обязаны считаться с фактами. В двух шагах от нас живет около двухсот мальчиков — испорченных, малоразвитых, которые часто совершали насилие, бессмысленное насилие. Но в данном случае обстоятельства говорят о том, что никто из них не может быть подозреваем. Тот, кто может употреблять медленно действующий яд, должен жить в семье. Подумайте о тех, кто живет в этом доме с моей женой,— муж, дочка, внучка, зять, которого она считает своим сыном, мисс Беллевер, ее доверенная компаньонка и очень давний друг. Все очень близкие и дорогие ей лида. Напрашивается вопрос: неужели это кто-нибудь из них?

— Есть и посторонние,— медленно сказал Кэрри.

— Да... Доктор Маверик, несколько человек из руководящего персонала часто бывают с нами. Слуги. Но какие у них могут быт ь причины, чт обы так действовать?

— А еще этот молодой человек... Как его зовут? Эдгар Лаусон?

— Да. Но он бывает в доме мало. Он только недавно приехал. Зачем ему это делать? Больше того, он глубоко привязан к Каролине... Впрочем, как и все.

— Но он очень неуравновешен. Что это был за приступ?

Серокольд сделал нетерпеливый жест.

— Ребячество! У него не было никаких намерений причинить мне зло!

— Но он стрелял в вас? Дыры в стене свидетельствуют об этом.

— Он не пытался попасть в меня, он разыгрывал комедию.

— Это довольно опасный способ разыгрывать комедию, мистер Серокольд.

Левис вздохнул.

— Боюсь, инспектор, что вы не поймете, в чем дело. Вам необходимо поговорить с нашим психиатром, доктором Мавериком. Эдгар незаконный ребенок... Чтобы меньше страдать от этого, он убедил себя в том, что он сын известного человека. Это частое явление. Он уже начал поправляться, делал успехи и вдруг крушение, причины которого мне неизвестны. Он вообразил, что я его отец, и устроил мелодраматическую демонстрацию: угрозы, нападение с револьвером... Это меня совсем не взволновало. Выстрелив, он рухнул на пол и начал рыдать... Доктор Маверик увел его и дал ему лекарство. Завтра утром он будет абсолютно здоров.

— Вы не хотите подать на него жалобу?

— Это самое худшее, что можно сделать для него...

— Откровенно говоря, мистер Серокольд, его надо изолировать, он стреляет направо и налево... Надо подумать и об обществе.

— Поговорите об этом с доктором Мавериком. Он изложит вам медицинскую точку зрения. Во всяком случае, не этот несчастный убил Гульдбрандсена. Он был заперт в кабинете и угрожал убить меня.

— Вот, наконец, мы пришли к тому, с чего я хотел начать. Мы осмотрели дом снаружи. Кто угодно мог войти и убить мистера Гульдбрандсена, так как дверь, выходящая на террасу, не была заперта. В самом деле, есть над чем подумать. Рассмотрим вопрос внимательно. Кто из обитателей дома мог убить мистера Гульдбрандсена?