Зеркальная месть

— Вы утверждаете, что вас зовут Светлана Михайловна Демьянова.

— Да.

— Тридцать девять лет. Родились в Валяпинске?

— Возможно.

— Уточните.

— Я сирота из интерната. Тридцать девять исполнится в мае, если доживу. Родителей не знаю.

— Откуда отчество и фамилия?

— Усыновите, сразу сменю.

Я нахожусь в кабинете следователя. Передо мной начинающий полнеть мужчина моего возраста, представившийся майором Спиридоновым Сергеем Сергеевичем. Типичный кабинетный чинуша — очки, залысины, замедленные движения, задница по ширине плеч.

Следователь на разный лад задает одни и те же вопросы и заполняет протокол. Я не имею представления о своих родителях. Отчество Михайловна придумала сама, когда получала паспорт. В то время так звали руководителя страны, с которым связывали большие надежды. Страна та вскоре рухнула, как впрочем, и моя никчемная жизнь.

Моя персона явно заинтересовала и обескуражила майора юстиции. Не каждый день в Следственный Комитет являются убийцы с повинной.

Крутой разворот на шоссе означал столь же крутое изменение моего поведения. Иногда жизнь требует от нас неожиданных поворотов. Особенно, когда за спиной сильный враг. Если ты предсказуем, ты уязвим. Я долгие годы скрывалась от правоохранительных органов, а сейчас сама сунулась им в лапы. Ну кто такое мог ожидать!

— Почему у вас нет документов? — продолжает свою работу следователь.

— Потеряла.

— Где? Когда? При каких обстоятельствах?

— Не помню.

— Где вы проживаете?

— Я лицо без определенного места жительства.

— Выпиваете?

— А еще я кушаю.

— Злоупотребляете спиртным? — уточняет вопрос следователь.

— Да какое это имеет значение! — мне начинают надоедать бесконечные вопросы.

— Вы утверждаете, что восемнадцать лет назад убили мэра города Валяпинск?

— Да.

— Где это произошло?

— На центральной площади у памятника Ленину.

— Сколько раз вы выстрелили?

— Кажется, два. Точно не помню.

— Какой у вас был пистолет?

— Черный.

— Марка? Модель?

— Не знаю.

— Где вы взяли оружие?

— В Караганде! — огрызаюсь я.

— У кого? — следователь долбит по клавиатуре и ни черта не замечает юмора.

— Всё! Я устала и требую адвоката! Вы сообщили Рысеву?

— Откуда вы знаете генерал-лейтенанта службы безопасности?

— Вы связались с ним? — настаиваю я.

— Я проинформировал свое начальство. Они свяжутся. Так откуда…

— Больше никаких вопросов!

— Ну, хорошо. — Следователь возится с ноутбуком, распечатывает протокол и кладет передо мной листы, прижимая их ладонью. — Напишите на каждой странице: «С моих слов записано верно». Дата. Подпись.

— Может еще и время поставить?

— Я внес время допроса в протокол.

— Тут пустое место, — придираюсь я. — А вдруг вы что-то допишите.

— Вы в праве зачеркнуть неиспользованные строки.

Я рисую размашистый зигзаг и расписываюсь. Майор Спиридонов закрывает папку, убирает ее в стол и откидывается на спинку кресла.

— Я задерживаю вас на двое суток для выяснения личности.

— Мне нужен адвокат.

— Думаете, генерал вам его предоставит? Что связывает вас с Рысевым? — следователь ложится грудью на стол и разглядывает меня, словно желает протиснуться в душу.

Не выйдет. Я опускаю глаза и молчу.

— Сейчас, гражданка Демьянова, вас отвезут в изолятор. Завтра мы продолжим допрос. Хочу предупредить, что одного заявления об убийстве недостаточно. Потребуется восстановить все детали преступления.

— Без адвоката — ни слова! — предупреждаю я.

Мне требуется, чтобы Рысев как можно скорее узнал о моей явке с повинной.

14

Как большинство служащих Лубянки Олег Владимирович Рысев не уважал Следственный Комитет. Ну, кто так работает! Пресс-секретарь с генеральскими погонами вечно мелькает на телевидении. Глядя на него, сотрудники управлений то и дело дают комментарии по только что начавшимся расследованиям. Уголовное дело еще не поступило в суд, а уже сформировано общественное мнение. И часто вредное! Для общества и государства! А ведь строго дозированная утечка информации важный прием в системе манипуляции настроением граждан.

Нет, раньше, когда следователи входили в состав Прокуратуры, работать было проще. А сейчас они заматерели. Или слово «Комитет» в названии так сильно влияет на осознание собственной значимости? Вот грозная Контора заменила «Комитет» на «Службу» в своем названии и как-то подрастеряла былой авторитет. Слово «комитет» у Рысева вызывало ассоциацию с монолитной пирамидой, а «служба», «прислуживаться», «служить» — с ресторанным «чего изволите».

Не произойди сегодняшний форс-мажор, Рысев бы на порог к следакам не явился. А тут приходится стучать при входе в кабинет обычного начальника отдела Никанорова.

За столом сидел упитанный мужчина в синем кителе полковника юстиции.

— Я к вам Андрей Георгиевич. — Рысев заранее узнал имя нужного ему человека, прошел к столу и предъявил свое удостоверение.

— Присаживайтесь, товарищ генерал-лейтенант, — предложил хозяин кабинета.

— Я, собственно, ненадолго. — Рысев остался стоять, чем вынудил подняться полковника. — Сегодня вы задержали женщину, которая интересует нашу организацию. Вот бумага, согласно которой мы должны перевести ее в СИЗО «Лефортово».