Зеркальник

- Попались, голубки мои! - В темноте колдовским голубым пламенем неожиданно полыхнули вделанные в стены светильники, и в этом призрачном колеблющемся свете возникла гнусная фигура Великого Мага. Похожее на раздувшийся от воды шар тело его колыхалось в такт смеху, - А ведь я все верно рассчитал. Еще когда этот глупец Вито сболтнул про вашу любовь, я понял: вот мой шанс. И, заточая тебя в Башне Призраков, я знал, что девка придет к тебе. Народ шепчется по углам, что зло переполнило чашу терпения, народ молчит о тайных ходах в Подземелье... Пусть молчит, на что мне эти ходы, если пташку всегда можно было заманить зерном. Ты был моим зерном, Глан, а теперь, когда пташка у меня в руках, вы поменяетесь ролями. И ты, Сказочник, сам поведешь мое войско в Светлую страну, если не захочешь, чтобы твою девку растерзали на твоих глазах!

Великий Маг с трудом перевел дыхание. Для него это была непозволительно длинная речь. Но не для уст, для заплывшего жиром сердца. Глаза Ирмы как бы прожигали Великого Мага ненавистью, а он, Глан, и ненавидел, и сочувствовал, ведь перед ним стояло жалкое существо с черной душой. Отвратительное, но живое!

- Твоя взяла, чародей... - Он умышленно назвал Великого Мага запросто, а не его полным титулом, зная, что в том незамедлительно полыхнет ярость. Сейчас колдун был не страшен, это там, в Светлой стране, не будет пощады ни ему, ни Ирме, а до заветного камня еще можно жить.

- Ладно! - сорвался на визг Великий Маг. - Ты будешь делать, что я захочу... Взять ее!

Несколько чудовищ из свиты колдуна оторвали Ирму от Глана и повлекли куда-то во мрак, а шагнувший вслед за ними Великий Маг вдруг остановился и, не оборачиваясь, как будто боясь встретиться взглядом с горящими глазами Глана, уже более спокойным голосом произнес:

- Помни, о чем я предупредил тебя, Сказочник Глан!

Колесница отвратительно скрипела и колыхалась, как будто разваливалась на куски, и Глану едва удалось взять под контроль измученный мозг. Солнце жгло беспощадно, от окружающей человека нечисти поднимался невыносимый смрад, волнами раскатываясь в тяжелом, застоявшемся воздухе. Железную клетку, в которой его везли стоя, немилосердно трясло, и он чувствовал, как с каждым рывком полуразвалившейся колымаги шипы кандалов все глубже впиваются в кисти рук. Впереди, чтобы всегда была перед глазами, в такой же клетке везли Ирму. Великий Маг так и не понял, что это в ее страданиях Глан черпает свои силы, черпает ненависть. Он хотел унизить Глана, растоптать его, и оказался не в силах этого сделать, потому что только одно присутствие девушки воодушевляло Глана.

А вокруг спешило, торопилось выплеснуть всю свою мерзость на просторы Светлой страны войско Великого Мага. Плелись ожившие мертвецы, чья полуразложившаяся плоть слезала клочьями с костей, неспешно шествовали вурдалаки с противно вздернутыми верхними губами, не скрывающими желтоватых клыков, и алым пламенем в глазах, влачились синие утопленники. Это было то еще зрелище! Не проживи Глан несколько лет среди этих созданий, он не вынес бы их вида. Неправильная, изломанная страна, где вместо собак содержат плюющихся огнем дракончиков, где высшим благом считается зло, а ложь настолько привычна, что стала неотъемлемой частью существования.

Глан давно мог уйти, но его удерживало сознание, что есть и другие люди. Настоящие. Такие, как Ирма, как ее отец - молчаливый, добрый и безответный силач, деревенский кузнец, из рук которого с равным мастерством выходили и плуг для земледельца, и меч для воина. Плохо только, что воины эти - не доблестные рыцари, а прислужники Великого Мага.

Сейчас тревога волной поднималась в его душе: что ждет его там, у заветного камня, где открыта ограниченная зона перехода? Ведь если кто-то из этих упырей первым сунется в проход и увидит, что путь свободен, вся эта зловонная масса хлынет в мир, где никто не ждет ничего плохого. И тогда страшно подумать, что может произойти. Их нельзя пускать туда, но...

Ирма. Насколько все было бы проще, если бы ее не везли сейчас в такой же клетке, которая так и маячит перед глазами. Глан твердо знал одно: он не может, не имеет права допустить, чтобы с этой девушкой, с этим наивным и чистым ребенком хоть что-то случилось. И еще он не знал пока, как станет действовать там, у заветного камня. Ведь перед ним стоят две взаимоисключающие задачи - спасти Ирму и остановить Великого Мага. Остановить хотя бы ценой собственной жизни. Зеркальник мысленно готовил себя к гибели, но, думая о возвышенном, светлом, с горечью сознавал, что в противовес ему где-то в этом мире сейчас рождается зло. И все-таки это был его мир.

Разбитая проселочная дорога наконец приблизилась к роще. В этом сумрачном мире, сумрачном, несмотря даже на то, что все пространство вокруг было залито ярким солнечным светом, белые свечи берез казались чужеродным явлением.

"Привет из Светлой страны... - горько подумал Глан. - Эх, березки, березоньки... Если бы вы могли дать знать в тот, большой мир, какая опасность подкрадывается сейчас к нему, какая плесень готовится затянуть землю..."