Зеркальник

Приглашение пришло и звенело, словно колокол в голове. День сменил вечер, и вот я снова перед зеркалом. Как всегда наступает звенящая тишина, мысли, которых и до этого было не особо много, и вовсе затихли в голове. Некоторое время я смотрю на себя и глаза, растворяясь в собственном отражении, медленно закрываются. Я касаюсь зеркальной поверхности. Зеркало начинает дрожать и медленно колебаться, оно становится жидким, впуская меня в свой мир, где на входе меня ждёт старинный друг. Он уже знает, с чем я пришёл, с каким запросам и по чьему приглашению. Безмолвно приветствуя меня, он берёт меня за руку, и начинается еще один незабываемый полёт.

Нас встретили семь исполинов, огромных Ангелов, настолько белых, что глаза не сразу привыкли к такой яркости и чистоте.

И началось повествование, рассказ, который я с удовольствием вам повествую. Слова тихо и совершенно, со спокойствием, присущим только им, вливались в меня, рассказывая о том, с каким удовольствием они нас видят и чувствуют, радуются нам и нашим успехам и грустно печалятся, когда мы начинаем забывать о себе. Когда наш мозг играет с нами свои игры, пугая и подбрасывая сомнения, заставляя нас забыть о своём совершенстве, и в порыве страха уводит в сторону от нас самих. Что каждый из нас, когда пришел сюда, запланировав очередной опыт для своей души, создал все контракты встреч с тем или иным человеком, нашел Род, в котором появится, и что самое невероятное, свел родителей вместе для появления тебя на свет, и что во всем есть глобальный замысел свыше.

Затуманилось небушко ясное,

Закручинилось солнышко красное;

Выходили на стан ватажники,

Чтоб померяться силой, сердечные.

Плачут горько ихние жёнушки;

Знают, девы, не все воротятся.

- На кого же вы нас-то оставили?

Для кого мы растим ребятушек?

Уходили суровые воины,

Лишь слеза в уголку притаилася.

Созывали на рать достойную,

Два брательника ликом единые.

Надоела молва людская им,

Что разводит по разные стороны,

И решили вопрос улаживать,

На ристалище битвою громкою.

Воины бились, без сна и без продыха,

Нескончаемо, несгибаемо;

И никто друг у друга не выиграл;

Побратались, в дома возвернулися.

Поведём мы снова былинушку,

О Праро́дине сотоварищей,

Что несут свою службу верную,

У братовья́х в чести́ и достоинстве.

Там живут лишь крылатые о́троки,

А девицы у них то бескрылые;

И живут они, миллионы лет,

Не бессмертные, долгожители.

Разговор ведут только образом,

И стихи глаголют в головушку (телепатия);

А крыла у них лишь двухцветные:

Белый пух блестит - зажмуряешься,

Или «черён» цвет - проникаешься.

Раз глаголил Творец, о помощниках;

Вызывались Крылатые в помощи.

Дал добро Творец, позаимствал.

Отобралися самые здравые,

Что могли нести и способствовать.

И числом нашлись лишь с двацаточку,

Да ещё пяток молодых парней (всего 25).

Поделил Творец их по парочкам,

Одному двенадцать досталося, 

А другой тринадцать с собой увёл.

Синь глаза пошёл о двенадцати

Тёмный глаз пошел о тринадцати,

С той поры они сотоварищи,

У братовьях служат во здравие...

Как волна о бре́га шепталася,

И как чайка в небе скиталася;

Так и наш рассказ потревожился;

По полям по лесам поело́жился.

В глубине веков жило чудище:

Непонятное, не разумное.

И никто не знал перевёртыша,

И откуда свалился-то родненький.

Стало чудище-то, похаживать,

Грады с весями разоряючи.

И взмолились миряне славные;

О защите взывали, слёзные.

Приходил Творец со дружиною,

Вызывал на бой чудо – юдище.

Выползало чудо из логова,

Да как оземь ударилось, бедное;

Обратилось оно, вдруг во вьюношу,

И красой и статью богатого:

- Не вели казнить, вели миловать.

Не со зла я, а с глупого умыслу.

Не нашёл, друзей, я, товарищей,

Разлучили нас злые бестии.

Мы сюда прилетели по-мирному.

Виман мой куда-то запрятали,

Лишь один я смог притаитися,

За кустом, бревном растворитися.

Все мы можем менять личинушку

В ручеёк обратиться, иль в камушек,

Но поймали нас злые вороги,

Разлучили нас, окаянные.

- Не горюй, - так Творец и ответствовал,

- Мы разыщем твоих соподельников,

Возвернём их тебе в сохранности,

И накажем тех кто позлодействовал.

- Возверни, отслужу я по-доброму. 

Принимай к себе на службинушку.

С той поры Архангелы здравствуют,

У Творца живут и не злобствуют.

Службу тянут без сна и без продыху,

Обращаться умеются, разными.

Чтобы мысли убрать все печальные.

Как захочешь, таким и являются,

И по мыслям людишек скитаются.

Вызывал Творец всех Архангелов,

Рёк им речь, о службе, о праведной:

"Посылаю я вас на Земелюшку,

То творится там злое, негодное.

Приходили люди залётные,

И рубили Чуры безжалостно.

Объявляли себя бессмертными,

И несли какое-то знание".

Понеслись Архангелы бравые,

На виманы свои садилися;

На Земле костры и пожарища,

Полыхают огненным заревом.

Михаил сошёл первым. Наперво,

Плёткой огненной полыхаючи,

Молвил громко, волной растекаючись:

"Вы творите чего, окаянные!"

Задрожали коленками хворые,

И, к земле с поклоном, склонилися:

"Ты помилуй нам наши головушки.

О себе не радеем мы благостно.

Принесли мы весть изначальную,

Но не слушают, упираются.

На востоке весть изначальная

Мы гонцы её, лишь апостолы".

Михаил то плёткой поигрывал,

Хмурил бровь да очи закатывал: