Зеркальник

Я долго летел, потому, что мне очень хотелось всё разглядеть и понять; что же меня пугало все эти годы? Теперь страха не было вообще. Пространство охотно показывало мне всё, что я просил, в мельчайших подробностях. Я видел всё, каждую точку, каждую молекулу. Я мог замедлить или ускорить свое движение вперёд, мог вообще остановиться для того, чтобы подробнее всё разглядеть, чтобы воочию прикоснуться ко всему этому реально нереальному пространству. 

И вот, постепенно, где-то далеко-далеко в конце этого необъятного, длинного портала усыпанного миллиардами звезд и плеяд, начала светиться точка выхода, и на этот раз я уже точно знал, кто меня встретит. Это была Она. Та, которая встречала меня раз за разом, и которую я пугался. Её и огромный, красивый красный цветок у неё в руках. Меня встречала супруга Творца Нижнего Мира, у которого сейчас я был в гостях. Спустя столько лет я попал сюда. Я осознанно пришёл сам, где меня встретила прекрасная женщина с чудесным атрибутом в руках. Первый раз я не проснулся потому, что в этом не было необходимости, потому, что не было страха, потому, что я не спал, и всё происходило здесь и наяву, 

в самой реальной реальности.

Он появился будто бы из ниоткуда, красивый и совершенный Творец, только уже Нижнего Мира, в своём пространстве, где луна и солнце светят одновременно. На долю секунды в голове промелькнула мысль: а стоит ли подходить, чтобы его обнять? Но воспоминания, будто через все жизни проявили. Мы всегда это делали при встрече, мы всегда были друзьями, я всегда его знал и всегда его чувствовал, как и его брата-близнеца.

Он не стал много говорить, а просто начал показывать всё, как бы, отвечая на мои немые вопросы. 

- Смотри! - сказал он, и указал в сторону. В мгновение ока передо мной начала расти трава на поляне, а чуть поодаль появился росток какого-то дерева. Он начал расти у меня на глазах как в фильме, и через минуту передо мной стояло огромное дерево; вековой исполинский дуб, крона которого скрывалась высоко-высоко в небе.

- Это то, что я создаю. Всё, что связано с растениями на земле, это моё, а что касается животных, это забота моего брата. О нём я расскажу тебе позже. Но это не всё, я веду вас в темное время, я проявляю область ваших страхов, вашей тьмы и веду вас туда, и держу за руку, знакомя каждого с этой областью для того, чтобы освободить...

Распотешились мысли ярые,

Раскудрявились словно деревце.

Поведу я мысль за веревочку,

Сказку сказывать - быль приглаживать.

Во сыром бору на заре времен,

Скит стоит один-одинешенек,

Да не прост он был, а с секретиком,

Затуменен от глаз непоседливых.

Ка́лики перехожие -

Люди тихие, люди Бо́жии,

Не ступали в него никогдашеньки,

И слышна там речь иноземная,

То портал, как сейчас называется.

Появлялись в нём Боги различные,

Чтобы сеять в народах познания.

Приходили они без зарева,

Тихо, скромно, как им и положено,

И ко всякому люду с почтением,

Не кичасяь, не бахвалясь заранее.

Мы же, други мои, не торопимся,

О былом вспоминаем с почтением.

Сказ у нас прозрел, о братья́х одних,

Что лицом да обличьем единожды,

От одно́го они тятьки, матушки,

Но была между ними разминочка;

Цветом ока они отличалися,

У одно́го он синевой горел,

У другого темнел, как земелюшка.

Но души друга в друге не чаяли,

Друг без друга себя и не мыслили.

И настолько они были ладные,

Что когда на земле появлялися,

То людины улыбкою трогались,

Любавалися, восхищалися.

Наказал им дед, их по матери,

Вы шукайте, робята, сторонушки,

Пусть один идёт в солнце красное,

А другой идёт, во снега больши́х.

Так и сделали, не ослушались,

Брат, что синь глаза, во снега пошёл,

Ну а тот, другой, в жарку сторону.

Долго ль, коротко, братия странствовали?

То до нас не дошло, то неведомо,

Только стал народ по указке жить,

Всё, как есть, от них позаимствовал,

Перестал народ горьки слёзы лить,

Наступила пора, благоденствие.

Обженили их на красавишнах,

По традициям испокон веков.

Долго пир горой вспоминался всем,

Вспоминался всем, да с улыбкою.

Но пришли, вдруг, люди незнамые,

Говорить стали речи охульные,

Что один де брат, правдой ведает,

А другой де с кривдою знается.

Говорили чва́нясь, бахва́ляся,

Речи скверные, непонятные.

И оттуда пошло разночтение,

Покатилась колесиком удалым,

Как потом оказалось, злопамятным.

Я слушал и смотрел ему в глаза, не отрываясь, а он открывался для меня по-новому. Я просто вспоминал его. Его рассказ, как былина, то вызывал улыбку на лице, то тревогу и единственное, что мне больше всего хотелось, это продолжения. Знать, как всё было, и, прочь страхи и сомнения, просто знать, как всё происходило, к чему всё пришло? Почему два таких разных направления у таких родных, добрых и прекрасных Творцов.

Во сыром бору скит пустой стоит.

Не приходят туда Боги юные,

Братья юные, неразлучные.

Приходили они, всё безудержу,

А теперь, совсем отдалилися.

А молва летит незалежная,

Обгоняя коня навзгорочке.

Но осталось одно лишь умение,

Как с Богами нам всем разговор ввести,

Чтобы было всё по желанию,

А Богам родным вразумение.

Поделили братьев на два крыла,

Чёрно-белое разумение...

Раньше были мы Богами,

Люди любовались нами,