Зеркальное отражение

— Не совсем, – Снейп разочарованно покачал головой. – Ты уверен, что в твоем зелье не было сандала, ясенца или тополя?

— Нет, не было. Это важно?

— На этом построена вся моя слабая теория, – Северус вздохнул. – В зелье, которое варил мой… которое варил Гарри в моей версии событий, нет ни эвернии, ни липы, ни гелиотропа. Зато есть сандал, ясенец и тополь.

В комнате на несколько секунд воцарилась полная тишина, было слышно только тихое тиканье часов да шорох дождя за окном.

— Знаете что, – вдруг произнес Гарри, – а ведь я не могу отличить липу от тополя, эвернию от ясенца и слабо представляю себе, как выглядит сандал или гелиотроп…

***

Говоря о том, что он уведомит Орден о ситуации с Гарри, Дамблдор имел в виду, конечно, не всех членов, а только тех, кто мог помочь или кого это могло касаться. Таким образом, утром в его кабинете оказались только профессор МакГонагалл, Ремус Люпин и Снейп, который и так обо всем знал.

Изучив пергамент, предоставленный зельеваром, директор покивал каким‑то своим мыслям, вкратце обрисовал произошедшее накануне и многозначительно замолчал, словно предлагая присутствующим проанализировать информацию, сделать выводы и высказать свои предположения.

— Гарри называет тебя отцом? – только и смог выдавить из себя Ремус, во все глаза глядя на Снейпа.

— Совершенно верно, – Северус оскалил зубы в кривой усмешке. – Жаль, Блэк не дожил до этого момента. Выражение его лица послужило бы мне компенсацией за подобное заявление из уст мальчишки.

При упоминании Сириуса Люпин помрачнел, а Дамблдор одарил зельевара осуждающим взглядом. МакГонагалл решила сменить тему:

— Альбус, что же произошло? Дело в зелье?

— В некотором роде, да, – директор кивнул. – Я попросил мадам Помфри привести Гарри, чтобы уточнить у него пару моментов. После этого я смогу сказать вам свои соображения на этот счет.

Прежде чем он успел договорить, в камине полыхнуло зеленое пламя и из него вышли упомянутые колдомедик и гриффиндорец. Гарри выглядел бледнее обычного, под глазами залегли тени. Очевидно, он плохо спал этой ночью, несмотря на зелье. Следуя молчаливому приглашению директора, он сел в кресло напротив него, бросил опасливый взгляд на своего декана, кивнул Ремусу. Потом в его поле зрения попал Снейп, стоявший в тени у стены, но мальчик почти сразу перевел взгляд на Дамблдора, нервно сглотнув.

— Вы хотели меня видеть, профессор? – поинтересовался он.

Ремус слегка поежился от тона мальчика. Да и взгляд у него был совсем не такой, каким он его запомнил: пустой, удрученный. Гарри сутулился больше обычного, словно на его плечи взвалили неподъемный груз.

— Да, Гарри, – мягко проговорил Дамблдор, слегка улыбаясь ученику. – Мне нужно, чтобы ты взглянул на этот пергамент. Скажи, это то зелье, которое ты готовил, прежде чем оказаться здесь?

Поттер протянул руку за пергаментом и сосредоточенно забегал глазами по строчкам, морща лоб, словно напрягая память. В конце концов он уверенно произнес:

— В общем и целом, все верно, но я не клал липу. Правда, при данном сочетании компонентов это не имеет никакого значения: сандал, положенный в зелье на ранней стадии, сводит на нет ее действие.

Со стороны Снейпа послышался странный звук. Зельевар то ли задохнулся от удивления, то ли поперхнулся… по той же причине. Впрочем, Люпин и МакГонагалл были удивлены не меньше. Встретив их недоуменные взгляды, Гарри только пожал плечами.

— Я с четырех лет смотрел, как он варит зелья, – пробормотал он, не уточняя, на кого именно смотрел.

— Не хочу показаться занудой, – угрожающе произнес Снейп, – но не пора ли вам, директор, объяснить, что происходит?

— Что ж, думаю, ты прав, Северус, – Дамблдор откинулся в кресле, соединяя кончики пальцев. – Должен начать с небольшого экскурса в прошлое. Двенадцать с половиной лет назад, когда Гарри исполнилось четыре года, у него произошел первый так называемый неконтролируемый выброс магии. Я, конечно, наблюдал за ним с тех пор, как оставил на попечение родственников, и этот инцидент не остался мною незамеченным. Видел я и как на это отреагировал мистер Дурсль, дядя Гарри. Должен признаться, не думал, что человек может прийти в такое бешенство из‑за разбитой вазы. Я был почти готов аппарировать на Тисовую улицу, потому что испугался за жизнь Гарри. Но дядя только побил его и запер в чулане.

МакГонагалл сдавленно ахнула, а Снейп стиснул зубы, стараясь оставаться невозмутимым.