Зеркальное отражение

Скуайрс полз быстро. Он оказался под сцепкой тендера и первого вагона как раз в тот момент, когда российские солдаты добрались до поваленного дерева. И это несмотря на то, что он нагребал плечами горы снега, через которые ему приходилось потом перебираться. Открыв рюкзак, подполковник достал заряд "Си-4" и ловко прижал его к металлу, с которого бурыми снежными хлопьями посыпалась ржавчина. Когда вся взрывчатка была уложена на место, Скуайрс достал часовой механизм диаметром три дюйма и запихнул в кусок пластида положительный и отрицательный контакты. Над цифровой клавиатурой имелись две кнопки, и он нажал левую. Таймер включился, и Скуайрс ввел с клавиатуры интервал времени. Когда крохотный дисплей показал 60:00:00, он нажал правую кнопку, фиксируя показания. Затем одновременно нажал левую и правую кнопки, запуская обратный отсчет.

Отталкиваясь ногами от рыжевато-бурого снега, Скуайрс, извиваясь, прополз к середине первого вагона. Справа над головой он слышал глухие удары. Судя по всему, при резком торможении груз сместился, и сейчас его укладывали на место. Усиленно работая ногами, Скуайрс прополз еще несколько шагов и, остановившись прямо под источником шума, заложил там взрывчатку. Вставив таймер, он повторил процесс установки времени взрыва второго, более мощного заряда пластида. Перебравшись под следующий вагон, Скуайрс третьим зарядом "Си-4" подготовил и его к тому, чтобы вагон взлетел на воздух.

Закончив, он позволил себе сделать выдох. Бросив взгляд в сторону головы состава, Скуайрс определил, что солдаты уже почти полностью убрали дерево с железнодорожного полотна. Времени у него осталось в обрез.

Выскользнув из лямок рюкзака, Скуайрс осторожно опустил его на землю справа от себя, а сам чуть сместился влево. Выбравшись из-под вагона, он перевернулся на живот и некоторое время неподвижно лежал в длинной тени состава, освещенного розоватым заревом световых шашек. Взглянув на фосфоресцирующий циферблат часов, Скуайрс с удовлетворением отметил, как быстро все прошло. Он знал, что если бы попробовал заранее отработать эти действия на базе в Квонтико, то сейчас, в боевой обстановке, на них потребовалось бы минимум на десять, а то и на двадцать процентов больше времени. Скуайрс понятия не имел, почему так происходит. Однако все обстояло именно так.

Повернувшись в сторону головы состава, Скуайрс, подтягиваясь на локтях, прополз к сугробу рядом с тендером. Он стал разгребать снег: это явилось для Ньюмайера сигналом начинать выбираться из ямы. Рядовой дрожал от холода; он прикусил край защитной маски на лице, чтобы у него не клацали зубы. Скуайрс похлопал Ньюмайера по плечу, подбадривая его, и тот перекатился на живот. Когда Грей его закапывал, Ньюмайер держал на груди 9-мм "беретту". Сейчас он убрал пистолет в кобуру.

Ньюмайер знал, что делать дальше, поэтому Скуайрс пополз обратно ко второму вагону.

Следующие действия ему хотелось бы отработать заранее. Но хотя солдат российского спецназа может обходиться без сна в течение семидесяти двух часов, израильские десантники из разведывательного батальона "Сайерет цан-ханим" могут приземляться с парашютом на спину бегущего верблюда, а офицер Оманской королевской гвардии однажды убил у него на глазах человека, вонзив ему в горло заколку для шляпы, Скуайрс знал, что ни один солдат на свете мастерством импровизации не может сравниться с "бомбардиром". Именно в этом заключалась основная "прелесть" группы, благодаря которой она становилась в руках Опцентра идеальным оружием для решительного пресечения в зародыше кризисных ситуаций.

Закрепив детонатор на поясе, Скуайрс надел компактный противогаз и достал из кармана на левом бедре шоковую гранату. Большим пальцем правой руки он выдернул чеку, продолжая сжимать предохранительную скобу. Затем Скуайрс достал из подсумка баллон со слезоточивым газом "М-54" и зажал его в левой руке, просунув большой палец в кольцо чеки. Ньюмайер проделал то же самое, и они, поднявшись на ноги, приблизились к окнам первого и второго вагонов.

Глава 60

Вторник, 07.53, Вашингтон

– Ну, где же он?

Худ собирался задать этот же самый вопрос, но Боб Герберт его опередил.

Вот уже несколько минут в кабинете царила полная тишина, и Худ мысленно прокручивал в голове свой разговор с Орловым, пытаясь убедить себя в том, что не дал русскому генералу в руки ничего такого, что можно было бы использовать против "Бомбардира". Орлову уже было известно про обе группы, известно про то, где они находятся. Худ по-прежнему был уверен, что их разговор был направлен на быстрейшее разрешение кризиса. Если бы Орлов думал только о том, как придать себе дополнительный вес, он бы уже давно использовал для этой цели свое высокое положение в России. Директору Опцентра хотелось верить, что герой-космонавт не только является патриотом своей Родины, но и беспокоится о судьбах всего мира.

Однако командует составом его сын, напомнил себе Худ, а это может перевесить самые святые устремления.