Зеркальное время

— Повелители Сумерек? Этого я не знаю. Никто этого не знает. Мне известно только, что они есть, но по мне, так лучше бы и этого не знать. До сих пор никто не пережил встречи с ними, и некому было рассказать подробности. — Он тихо засмеялся и поднял руку, чтобы успокоить Юлиана: — Только без паники. Сюда они не приходят никогда.

— То есть до сих пор некому было рассказать о том, что они сюда приходят? — поправил его Юлиан.

Рогер рассмеялся:

— А ты не такой уж и глупый. Но не бойся, здесь нам действительно ничего не грозит. Ведь и здесь су­ществуют правила, которые не положено нарушать.

Архив к этому времени сильно изменился. Как и в ту ночь в отеле, они давно уже шагали не по бетону, а по утрамбованной земле, на которой поблескивали лужи. Стеллажей уже не было видно, зато по пути они миновали каменную кладку, а местами ветхие дощатые стены, сквозь щели которых сочился серый сумеречный свет. Вскоре вдали заиграла шарманка, и наконец они дошли до двери.

Юлиан рассчитывал увидеть либо ярмарку, либо зло­вещий стеклянный лабиринт. Но за дверью простирался темный коридор, в который выходило множество других дверей. Стены и пол коридора состояли из странной массы, которая казалась мягкой и вместе с тем твердой, как сталь. Казалось, она пульсирует, словно огромное, мощное сердце.

— Что это? — с содроганием спросил Юлиан.

— Это время, — ответил Рогер.

Двери коридора оказались еще удивительнее, чем стены и пол. Ни одна не походила на другую, хотя их были сотни, если не тысячи. Многие из них имели вид обыкновенных дверей, но попадались и огромные порталы из камня и черного железа, и даже сверкающие ворота из льда и матового стекла. Были здесь и черные провалы, которые, казалось, вели прямо в вечность, и крошечные лазы, в которые не могла бы просунуться даже рука.

За некоторыми дверьми мерцал свет, несколько раз Юлиану чудилось, что он слышит звуки, приглушенные шорохи и эхо дальней грозы, а иногда словно бы музыку сфер; временами доносился смех или обрывки речи на чужом языке, а также крики, жалобы и стоны.

Он не спрашивал Рогера, в чем тут дело, потому что не забыл его слова и даже начал постигать их смысл: есть вещи, про которые лучше не знать без особой не­обходимости. Он не сомневался, что эти двери тоже принадлежат к числу таких вещей.

Прошло время, которое не поддавалось оценке: это могли быть минуты, а могли быть и часы или даже столетия. Рогер остановился. Они дошли до двери, ве­дущей на ярмарочную площадь.

Юлиан помедлил, прежде чем шагнуть за порог. Что-то подсказывало ему, что, перешагнув, он, может быть, уже никогда не вернется назад. Но тот же самый внутренний голос нашептывал ему, что отступать уже поздно. Он ступил на ярмарочную площадь и быстро обернулся назад.

Дверь парила в воздухе без всякого видимого креп­ления, и когда Рогер прошел вслед за Юлианом, она исчезла.

— Только не бойся, — ухмыльнулся Рогер. — Ничего особенного тут нет. Обыкновенное колдовство.

— Ага, — хрипло произнес Юлиан.

Рогер засмеялся, взял его за локоть и потянул за собой.

— Идем, — сказал он. — Я все тебе покажу.

И только когда они отошли на несколько шагов, Юлиан заметил, что снова наступила ночь. Дул прохлад­ный ветер, на земле тут и там поблескивали лужи, пахло дождем, и Юлиан в своей легкой куртке продрог.

Это была все та же старая ярмарка, на которую Рогер уже приводил его однажды и где Юлиан побывал вместе с Франком, когда гнался за отцом.

Посетителей было мало; видимо, дождь, который толь­ко что кончился, разогнал всю публику, и она очень робко собиралась заново. Люди заметно отличались от той ярмарочной публики, которую Юлиан привык видеть в своем времени. Здесь не было пьяных, не было горланящих компаний, никто не носился от павильона к павильону, не галдел и не орал, чтобы показать себя перед дружками. Посетители степенно прогуливались от аттракциона к аттракциону, иногда останавливались, чтобы купить лотерейный билетик или побаловать себя порцией сахарной ваты. Вокруг царили спокойствие и благопристойность. Конечно, и здесь слышался шум и горели огни, и даже встречались аттракционы, возле которых толпились люди. Например, возле хорошо ему знакомой дороги привидений.

Они миновали боксерский павильон и колесо обо­зрения, которое степенно вращалось.

Потом они вошли в какой-то балаган. Вывеска у входа оповещала, что здесь находится комната страха. Естественно, выставленные там чудища, убийцы и вам­пиры были изготовлены из воска и проволоки, только с особой тщательностью. Юлиан ходил по слабо осве­щенному балагану от одной фигуры к другой и не мог надивиться.

Здесь были граф Дракула, король Синяя Борода и Чингисхан, палач времен Французской революции в чер­ном капюшоне и с топором, на котором так и осталась кровь последней жертвы, Джек Потрошитель и другие знаменитые убийцы, а также герои ужасных историй: например, мумия, убившая дюжину исследователей, ко­торые посмели нарушить ее вечный покой и вскрывали ее саркофаг; монстр Франкенштейн, пугающе правдопо­добный черт и еще дюжина чудовищ, казавшихся живыми.