Зеркальные войны. Отражение I

Мердок дернулся на повозке. В голове забились мысли одна нелепее другой. Свобода? Но от кого?! Его хотят убить? Зачем таким чересчур хитроумным способом? Не проще ли было спихнуть с повозки в пропасть? И кто этот человек? Внешность типично китайская, одежда как у великого множества других китаезов, простая и просторная. Кто он и что ему надо?

И лишь когда охранники вскочили и завопили во всю глотку парню о том, что более великого идиота Поднебесная не видела со времен императора Фу-си, Мердок понял: это встречающий дал знать о своем прибытии к месту рандеву таким необычным способом.

Парень у усмешкой выслушал вопли охраны и подошел к Мердоку. А когда он приблизился, то Мердок с удивлением увидел мелкие морщинки у него на лице. Тому, кто только что выделывал акробатические прыжки было не менее шестидесяти лет. Но назвать его стариком было довольно нелепо и Мердок сказал.

— Похоже у меня новая охрана. Может развяжешь руки?.

— Лунь Юй. Называй меня так.

Мердок перевел.

— Лунь Юй — «Беседы и суждения»… Годится.

Лунь Юй дернул один ремешок, другой и кожа лопнула как гнилые нитки. Мердок потер запястья и спрыгнул с повозки. Китаец остро взглянул на него мелкими глазами.

— Иди за мной. Убегать не надо. Я все равно догоню. И убью.

Не оглядываясь он быстро пошел вверх по склону. Мердок иронично усмехнулся — спасибо, мол, желтолицый за предупреждение и направился следом.

Они шли долго. Тропа петляла как гадюка среди камней, обрывалась то справа, то слева пропастью, упиралась скалами в высокое небо. Воздух то густел прохладными испарениями от речек, текущих в провалах, то становился почти горячим на небольших плато.

Один раз Мердок решил проверить своего спутника. Выбрал место, где камней на тропе было поменьше и шаги были почти неслышными. Потом замедлил шаг. Но стоило ему отстать на метр, как китаец резко остановился, круто развернулся и ткнул Мердока твердым как металлический прут пальцем в грудь. Ткнул вроде бы несильно, но волна боли проникла куда-то внутрь тела, растеклась по тканям и сбила дыхание. Мердок застонал и остановился. Боль разбудила в нем дремавшую ненависть. Он успокоил дыхание, сплюнул и развернувшись двинулся обратно по тропе. Лунь Юй сложил руки на груди.

— Ты решил уйти? Куда?

— Не твое дело, старик. Если тебе доставит удовольствие, убей меня.

— Тебе это нужно?

— Мне…

Мердок остановился. Простой вопрос сбил его с толку. Ему нужна смерть? Нет. Тогда зачем он пытается спровоцировать ее приближение? Ах, да… Ненависть. Неуправляемое чувство, блокирующее разум. А если потушить ее? Что останется?

Он прислушался к себе. Волна ненависти постепенно спадала. Откатила, нахлынула вновь, уже слабее, потом еще раз… И осталось холодное рассудочное понимание того, что он должен делать. Ждать. Для того, чтобы выжить, выкарабкаться и расплатиться сполна за все, что с ним произошло. Со всеми за все. Да, именно так. Жить и ждать своего часа.

Мердок обернулся к китайцу. Тот спокойно смотрел на него.

— Ты идешь со мной?

— Иду.

Через несколько часов тропа сделала плавный спуск в небольшую долину, по дну которой бежала маленькая холодная речка и, перебежав мостик, уперлась в старую каменную арку, сквозь которую на небольшой холм взбегали ступени. Поверху арки была высечена полустертая надпись «Великая колесница непобедима». Мердок сориентировался. Солнце садилось у него за спиной. Вот оно что… Западные ворота. Посчитал ступени. Пятнадцать. А где же высеченные из скальных обломков львы?

Мердок усмехнулся. Лунь Юй заметил его гримасу.

— Твои чувства объяснимы. Но не спеши предавать увиденное осмеянию. Да, ты правильно догадался. Это Шаолинь. Монастырь. Но не тот, о котором говорит весь мир. Копий главного Шаолиня в Китае много и это один из них. Конечно, меньше в размерах, давно заброшен и монахов здесь нет. Но были времена, когда здесь жили великие воины, прославившие своими подвигами Поднебесную.

— Ты, что, собираешься учить меня боевым искусствам?

Китаец прикрыл глаза, что должно было означать улыбку.

— Этому не научить. Воздухом, который пропитал эту рощу и эти стены надо дышать всю жизнь с рождения. Тогда — может быть — смертный и сумеет прикоснуться к философии, скрытой в таинстве поединка. Ты опоздал лет на сорок.

— Тогда за каким чертом ты меня сюда притащил?

Лунь Юй ничего не ответил и прошел сквозь арку по ступеням на вершину холма к длинному ряду каменных построек. Мердок последовал за ним.

То, что здесь давно никто не жил было видно сразу. Толстый слой пыли покрывал большие деревянные столы посредине того помещения, куда они зашли, длинные лавки треснули и рассохлись. Один угол постройки обвалился и сквозь дыру была виден край скального уступа, на котором росло небольшое, похожее на бонсай деревце.

Лунь Юй прикоснулся к стене и благоговейно опустил голову.

— Мы будем собирать камни. Время почти разрушило этот монастырь, но время — ничто против человеческого разума и упорства. Мы восстановим эти постройки.

Мердок посмотрел на него как на умалишенного.

— Ты собираешься реставрировать монастырь?! Но на это уйдут годы!

— Ты куда-то торопишься?