Зеркальные войны. Отражение I

Гром издал непонятный звук и выхватил из кобуры пистолет. Соболь сложил из трех пальцев комбинацию и поднес ее к носу мужика.

— А это не хочешь?

Мужчина отрицательно качнул головой и показал на телефон, который Соболь сжимал в руке.

— Вы, кажется собирались звонить вашему руководству?

— Ну и собирался…

— Так звоните.

— Ну и позвоню. А ты выйди! Здесь посторонним нельзя находиться.

Мужик усмехнулся и вышел. Соболь разыскал в адресной книге необходимую ссылку.

Начал доклад Соболь очень победоносно. Но когда его перебил и что-то сказал в ответ Свирский, Соболь внезапно растерялся, покраснел, как мальчишка, которого мама застала со спущенными штанами и неуверенно произнес.

— А это я с товарищем полковником говорю, да? Это точно вы? А я правильно вас понял? Я подумал, что ослышался… Повторите, пожалуйста, еще раз… Нет, все, больше не надо.

И закончил разговор совсем уж неуставной фразой.

— Ну, ладно, как хотите.

Гром заканчивал обыск Мердока. Соболь хмуро посмотрел на всякую чушь, которая была извлечена из карманов задержанного и невнятно произнес.

— Кончай. На хер все это нужно. Пошли давай.

Гром не понял.

— Чего «пошли давай»? Спецмашину вызвать надо.

— Сними с него наручники. Свирский приказал отпустить его. Вот такое происшествие.

Гром замер и долго что-то соображал. Потом посмотрел на Мердока, на Соболя и с надеждой произнес.

— Он… ты, что, спятил?

— Он — не знаю, я нет. Но приказ есть приказ. Свирский приказал этого… отпустить. Надо выполнять.

— А причина?

— Так тебе и скажут причину. Без объяснения.

Гром по-рыбьи открыл рот, потом развел руками.

— Соболь, ты представляешь, я в первый раз в жизни не знаю, что сказать. Даже мат не идет.

— У меня тоже. Снимай наручники.

— А может все таки не надо? Может ты Свирского не так понял?

— Все я так понял. Выполняй.

Но Гром не терял надежды на благополучный исход дела.

— Слушай, а может его пристрелить? При попытке к бегству. Ведь нельзя же такого отпускать!

Соболь вздохнул и сам снял наручники с запястьев Мердока.

— Вы свободны, гражданин. Извинений не приношу. Очень сожалею, что не могу упрятать вас за решетку.

Мердок улыбнулся, и что-то выдал по-китайски. Соболь немного оживился.

— А вот оскорбление в свой счет я не могу снести.

И врезал Мердоку в челюсть.

Ничто не изменилось в лице Мердока. Все так же приветливо улыбаясь он слегка поклонился агентам и вышел из комнаты.

Гром протянул руку.

— Соболь, дай мне телефон.

И когда Соболь протянул ему мобильник, Гром взревел, размахнулся и швырнул аппаратик в стену.

Через полчаса Боинг, следующий во Франкфурт-на-Майне разбежался по взлетной полосе, быстро набрал высоту и лег на положенный ему курс.

Весьма объемной немке среднего возраста был очень симпатичен сосед, который сидел справа от нее, на месте 23-б. Во-первых потому, что помог укрыться ей пледом, во-вторых потому, что от него приятно пахло дорогим одеколоном, а в-третьих он не расставлял локти как сосед слева. Немка часто поглядывала на него и улыбалась.

Когда прошло около часа полета, сосед немки встал и направился в туалет. Ровно через пять минут мужчина, место которого было под номером 24-б тоже поднялся и тоже пошел к туалету. Когда он вошел в кабинку, один из пассажиров ухмыльнулся. Эти педерасты даже в воздухе занимаются своими пакостными делишками!

Мужчины отсутствовали минут пятнадцать. Потом так же по очереди вышли из места задумчивости и направились к своим местам.

Когда сосед немки плюхнулся рядом с ней, она удивленно повернула к нему голову, принюхалась и сказала.

— Это не мое дело, конечно, но… Тот одеколон, который был у вас вначале гораздо лучше.

Сосед зыркнул на нее и уперся локтями о подлокотники. Немка обиженно посмотрела на него. А уж когда он вытащил из кармана сальный пакетик с чипсами и захрустел, периодически икая на весь салон, она возмущенно отвернулась и постаралась забыть о его существовании.

В аэропорту Франкфурта-на-Майне готовились к встрече Мердока. Агенты Ральфа Трентона запрудили помещение аэропорта и едва самолет закончил пробежку по взлетной полосе, выстроились коридором среди встречающих.

Мердок вошел в здание аэропорта одним из последних. Выбросив пустой пакетик из-под чипсов, он направился к автомату, намереваясь, видимо купить очередную порцию хрустящего картофеля и был тут же окружен агентами.

Арест проходил по всем правилам. Мердоку зачитали его права и только тогда повели через зал к ожидающей у входа машине.

Неладное заподозрили только при въезде на автостраду, ведущую в город. Вспотев то ли от большого количества съеденных чипсов, то ли от волнения, Мердок провел ладонью по лицу и оставил на нем белые полосы. Один из агентов придвинулся поближе к арестованному, достал носовой платок и провел краем по щеке Мердока. Потом внимательно посмотрел на щеку, на платок и закричал во весь голос.

— На нем грим! Это не он! Это не Мердок! Поворачивай назад!