Зеркальный человек

— Я как будто ослеп, — встревоженно пожаловался Мартин и дернул головой влево.

— Вы ничего не видите?

— Ничего.

— Но до этого вы видели красный домик… опишите его еще раз.

— Темно, темно…

— Мартин, вы расслаблены и спокойны… ваше дыхание замедленно. Когда я сосчитаю от трех до нуля, вы окажетесь в первом ряду театрального зала… Из динамиков звучит фонограмма: дождь. Посреди большой сцены устроена ненастоящая детская площадка.

Эрик сейчас был на одной гипнотической волне с Мартином; он видел, как тот опускается в толще темной воды. Лицо Мартина с крепко сжатым ртом стало пупырчатым от множества серебристых пузырьков.

— Три, два, один, ноль, — отсчитал Эрик. — Детская площадка на сцене — просто картонная декорация, она ненастоящая, но актеры загримированы под людей, которых вы видели. Они действуют и разговаривают так же, как действовали и говорили те люди.

Лицо у Мартина напряглось, веки задрожали. Памела узнала на лице мужа выражение боли. Может, попросить гипнотизера, чтобы он не так давил на Мартина?

— Поодаль стоит фонарь, от него исходит слабый свет, — проговорил Мартин. — Перед ним дерево, но когда ветки качаются от дождя, немного света падает на лазалку.

— Что вы видите?

— Пожилую женщину, одетую в мусорные мешки… у нее на шее странное украшение… она тащит грязные пластиковые пакеты…

— Посмотрите на сцену еще раз.

— Там слишком темно.

— Над дверью аварийного выхода есть табло, его свет достигает сцены, — сказал Эрик.

У Мартина задрожал подбородок, по щекам потекли слезы; он едва слышно заговорил:

— Два маленьких мальчика сидят в грязной луже…

— Два мальчика?

— Дети играют, мамы смотрят на них, — прошептал Мартин.

— Кто говорит эти слова? — спросил Эрик, чувствуя, что у него самого подскочил пульс.

— Не хочу, — произнес Мартин со слезами в голосе.

— Опишите человека, который…

— Ну, довольно, — перебил Деннис и тут же понизил голос. — Простите, но я обязан прекратить сеанс.

— Мартин, бояться совершенно нечего, — продолжал Эрик. — Я очень скоро выведу вас из гипноза, но сначала скажите мне, кого вы услышали, кто произнес слова про мам и детей. Я хочу, чтобы вы увидели этого человека на сцене.

Грудь Мартина теперь поднималась рывками.

— Темно. Я слышу голоса — и все.

— Рабочие сцены включили прожектор и направили яркий луч на Цезаря.

— Он прячется, — заплакал Мартин.

— Но луч света следует за ним, падает на Цезаря, когда тот стоит возле лазалки…

Эрик вдруг замолчал: Мартин перестал дышать. Глаза закатились и побелели.

— Мартин, сейчас я медленно сосчитаю от пяти до нуля. — Эрик бросил взгляд на шкаф, где он держал шприцы для инъекций кортизона и дефибриллятор. — Вы в полной безопасности. Главное — вслушивайтесь в мой голос и выполняйте мои указания…

Губы у Мартина побелели, рот широко открылся, но он никак не мог вдохнуть. Ноги задергались, пальцы напряженно растопырились.

— Что с ним? — испуганно спросила Памела.

— Сейчас я начну отсчет. Когда я дойду до нуля, вы станете дышать нормально, вы расслабитесь… Пять, четыре, три, два, один, ноль…

Мартин глубоко втянул в себя воздух и открыл глаза, словно проснулся утром после долгого ночного отдыха. Он с задумчивым видом сел и облизал губы, после чего поднял взгляд на Эрика.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. — Мартин вытер слезы со щек.

— Мы не совсем так это себе представляли, — высказался Деннис.

— Все нормально, — ответил Мартин.

— Точно? — спросила Памела.

— Можно вопрос?.. Это он, это Цезарь убил Йенни Линд?

Мартин медленно встал с дивана.

— Мы думаем, да, — сказал Эрик.

— Потому что я кого-то видел, но стоило мне взглянуть на лазалку, как все почернело. И… я хочу попробовать еще раз, — закончил Мартин.

— Мы это обсудим, — сказал Деннис.

— Хорошо…

— Ну что, идем? — спросил Деннис.

— Я сейчас. Только переговорю с Эриком, — ответила Памела.

— Мы ждем в машине.

И Деннис увел Мартина. За ними, со словами «я пока выйду», последовал Йона.

Эрик раздвинул шторы и открыл окно в сад. Йона вышел на солнце и теперь стоял посреди лужайки, прижимая телефон к уху.

— Простите, что Деннис помешал гипнозу, — начала Памела. — Но вы знаете Мартина не так хорошо, как он, и вы на него слишком давили.

Эрик взглянул ей в глаза и кивнул.

— Почему сеанс зашел в тупик? У меня нет ответа. Мартин стал свидетелем чего-то очень страшного и теперь он в ловушке собственного страха.

— Да, об этом я и хотела поговорить… Все довольно сложно. Мартину, по его же словам, не дают говорить двое мертвых мальчиков, два призрака… Они постоянно следят за ним и наказывают — чисто физически — если он начинает говорить. Вы видели его руки? Они все в ссадинах, а колени — в синяках… Может, его велосипед сбил или что там еще, но Мартин рассказал, что спустился в метро и там двое этих мальчиков столкнули его на рельсы… Что-то подобное и раньше происходило, и он всегда говорит про мальчиков.

— Откуда они взялись?

— В детстве Мартин потерял в автокатастрофе родителей и обоих братьев.

— Понятно.

— Вот об этом я и хотела сказать. Мартину очень тяжело, — заключила Памела и пошла к двери.