Зеркальный гамбит

Когда мы играли в карты у него в саду, я проиграл ему довольно много раз. Мы играли на форы, и в конце первого этапа у него оказалось куда больше фор на смерть от моей руки, чем у меня – от его. Но что поделать; серия проигрышей была частью моего плана, необходимой, чтобы выманить его на большую игру.

Потом, когда он поставил на кон своё сокровище, я сжульничал, используя иную технику, чем он, и выиграл. Он ничего не заметил поначалу, будучи расстроен проигрышем. Знаете, грыз землю, катался на спине и всё такое. Я не дал ему опомниться, подхватил выигрыш и был таков.

Потом, видимо, придя в себя, он что-то заподозрил, начал вспоминать партию и понял, что я его обманул. Он в самом деле и слова бы мне не сказал, надуй я его тем же способом, каким он всё время пытался надуть меня. Мой же поступок он посчитал за оскорбление и взвился в погоню.

Теперь я убегал от него, стараясь как можно скорее добраться до дому. Пока мне везло, и при таких делах он мог догонять меня не чаще четырёх раз в сутки. Но фокусы в мешке у меня кончились, а цепь, хоть и серьёзное оружие, против Волка С Тысячею Морд была слабовата. Да к тому же, если бы он убил меня, ему не надо было никуда скакать. Он мог спокойно дожидаться моего воскрешения, греясь у костра, чтобы попытать счастья снова. А меня от роковой черты отделяло куда меньшее количество смертей, чем его.

Поэтому мы с Конём старались покрыть до утра как можно большее расстояние. Мы покинули Кератас, проскочили Навейский мост, кощунственное строение из рёбер дракона; спугнули стаю светящихся птиц у какого-то болота, пересекли вброд реку Дилак, разгоняя некрасивых разжиревших сирен с крашеными волосами, и наконец выбрались на широкую дорогу, что вела в Зелёную Аламейду, где во всех семьях рождалось лишь по одному ребёнку. Страж-У-Ворот, отупевший от трёхсот лет охранной работы без отдыха, даже не заметил нас; призраки в оставшихся слева Зелёных Башнях дули в призрачные трубы, пытаясь привлечь внимание, но никто, конечно, их не слышал. В общем-то, всё шло как обычно в этих краях.

Мы продолжали скачку, надеясь затемно покинуть Зелёную Аламейду, ибо у Волка С Тысячею Морд могли быть здесь союзники. Джуд фон Плейн, хозяин здешнего края, был любитель поиграть в карты.

Но по всему было видно, что мы не успеем. Нас пытались остановить бродяги, чтобы продать ворованных коней. Нас пытались остановить какие-то девушки в коротких одеждах. Нас пытались остановить вежливые молодые люди, чтобы спросить время и денег на дорогу до дома.

Мы, конечно, не остановились, но времени потеряли довольно. Ночь складывалась не в нашу пользу, и меня одолевали нехорошие предчувствия.

В конце концов взошло солнце, и Волк С Тысячею Морд догнал меня снова. Он хотел вышибить меня из седла, но я пригнулся как мог низко, и он пролетел у меня над головой. Потом он остановился и развернулся, и мы тоже остановились.

– Нет, ты всё-таки негодяй, – сказал Волк С Тысячею Морд, тяжело дыша. – Какой чёрт дёрнул тебя убивать Макхама?

– Но ты же не стал бы мешать им убивать меня? – поинтересовался я, делая ударение на последнем слове. Волк С Тысячею Морд (теперь у него было десятка два голов, морды на которых всё время менялись) помолчал, поскрёб лапой бок под шёлковым халатом, а затем заявил, что я сам виноват.

– Но послушай, – ответил я, – как можно обвинять меня в нечестном выигрыше, если любой посторонний наблюдатель вообще не засчитал бы нашу игру! Во имя Чётных и Нечётных Богов! Мы ведь мухлевали оба!

– Я! Уже! Объяснял! – заорал Волк С Тысячею Морд, подпрыгнув на месте. – Ты мошенник, и сам это знаешь!

Я не стал спорить. Я и впрямь отлично знал, что смошенничал не по правилам, но, чёрт возьми, ведь выигрыш того стоил! Ни у кого больше не было такого чудесного сокровища, как то, что я вёз за спиною, в хрустальном футляре и кожаном чехле. Я представил, как привезу его домой, и довольная улыбка появилась на моём в общем-то непримечательном лице.

Вот только Волк С Тысячею Морд готов был убить меня за это сокровище, и я вовсе не был уверен, что он ограничится первым убийством и ускачет восвояси с отобранным богатством. К тому же ему вряд ли захочется лезть в костёр. Он отлично знал, что огонь футляру не повредит.

– Отдай мне его, и мы расстанемся. Я даже это тебе верну – пришлю с птицей, – он показал мне короткую нитку синих бус, три из которых треснули и помутнели. Форы.

Честно говоря, на моей нити бусин было только две. Я редко выигрывал, вплоть до финала.

Я накрутил на палец прядь своих светлых волос. Пора было помыть голову. Да и подстричься не мешало – волосы отросли почти до пояса, и я напоминал какого-то дурачка из героических сказок.

– Нет, – сказал я. – Мне он нужнее, чем тебе.

И распустил цепь.

– Ах ты гадёныш! – возмутился Волк С Тысячею Морд и выпрямился на задних лапах. – Слезай с лошади! Будем драться на земле!

Я скептически вздохнул и спрыгнул с Коня. Шар с цепи я снимать не стал.

Волк С Тысячею Морд скользнул ко мне, нырнул под взвившуюся цепь и угодил мне лапой в челюсть. Я перехватил его вторую лапу, а левой нанёс апперкот.