Зеркальный лабиринт

Он не смог исполнить обещание. Он погиб при неизвестных обстоятельствах. За несколько дней до того как её амнистировали через полтора года после этого разговора. В Китай она поехала одна. Точнее, с ним в урне. И осталась в семье Ли на шесть лет.

Паззл сложился: её мать урождённая Ли Си. А малыш Хуань был её родным племянником. То есть двоюродным братом Альты.

— Мама спина болит! — ныла маленькая Ксюша. Растирая кулачками почти отсутствующие слезы.

— Ну иди, подую. Тебя оса укусила и ты потеряла сознание. Врач тебя вылечил и скоро и укус пройдёт.

Боль прошла. А «укус» остался.

Что это у тебя? Этот вопрос она слышала раз пять в жизни, последний раз от Джинна — Отшутилась. Но такая же была, как теперь она понимает и у Хуаня. Она видела её и у него и у всех из клана Ли Си. Именно поэтому он способствовал её возвращению в семью. Но почему они не сказали ей о родстве?

А потом их просто уничтожили…

Всех. И дедушку Хо, и Сяо Лю, которому было всего полтора месяца от роду…. Она тогда почти вышла на убийц. Но её арестовали и выслали. Паззл выпал на Маиси. И раз это нужно было Дагвардам, шанс что это нужно Стюарту 99 из 100.

Но это надо доказать… Да, ненависть обращена скорее на отца Лока. Бодрого старика восьмидесяти пяти лет, с ясным хитрым изворотливым умом и колоссальный опытом всяческих интриг, куда бедной крестьянской девчонке, хоть и дрессированной под спецагента до него… Она усмехнулась. Девчонка. Ну да, пятидесятилетняя девчонка.

— Именно Ваши рассказы повлияли на мой выбор. — Улыбнулся Анне Император. Она вспыхнула. Значит, всё же, помнит.

— Папенька были против того, чтобы я шёл в космодесант. Но я сумел умолить его. Благодарю за службу.

— Рада стараться, Ваше Величество! — вытянулась Анна.

Государь двинулся дальше вдоль строя награждаемых, говоря несколько слов каждому. Скосив глаза, Анна увидела, как стоявший через пару человек в шеренге от неё Джинн подал государю какой-то листок. Тот взял, развернул, пробежал глазами и, кивнув Джинну, пошёл дальше, вручая награды остальным.

После награждения де Огюстье отвёл их в сторону «на пару слов». Куракина лишили всех прав состояния и приговорили к бессрочной каторге, имения конфисковали в казну, а его семья отправилась в ссылку на одну из отдалённых планет. Джинн подал государю прошение о помиловании жены. Прошение, скорее всего удовлетворят. Особой вины за ней нет, а у тех грехов, что за ней числились, срок давности давно вышел.

А ночью Анне вдруг опять приснился Март. Он стоял на крыльце своего дома на сваях в заброшенном рыбачьем посёлке на Гамме-249 и смотрел куда-то в даль, а она проезжала мимо. Ей хотелось остановиться и подойти, или хотя бы окликнуть, но Март смотрел в сторону, а она так и проехала мимо. Этот сон уже снился ей однажды, незадолго до похищения Марта. Сон опять, как и тогда, оставил ощущение грусти и чего-то непоправимого.

Паззлы складывались и ярость обретала направление. Стюарт.

Мелкие сошки вроде Арсенюка и компании не в счёт. Такие же марионетки как и она. Ей, конечно, уже почти полтинник, но если учитывать её генетику можно сказать что только полтинник.

Итак, в очередной раз она должна исчезнуть.

Но Джинн, этот преданный ей и ею глупец и дети. Они должны её забыть а лучше возненавидеть. Чтобы не искали, не спасали, не мстили. Они должны её похоронить.

Стюарт. Но Стюарт погиб. Убит на её глазах Анкой. Сейчас она готова была возненавидеть Анну за то, что та сделала. Не стоило его убивать вот так, сразу, но Анна военная и инстинкт сработал раньше рассудка. Лок попытался оказать сопротивление и был убит. Что ж — это осложняет задачу, но ненамного.

Вот Анна ей и поможет.

В одно прекрасное утро, а было это через день после аудиенции во дворце, дежурный офицер увидел заключённую Юзовцеву лежащей в кровати. Поднял тревогу, шум дошёл не только до начальства и когда доктор констатировал просто глубокий сон, Анна с Джинном уже примчались в «Трёшку», потрясая всеми возможными справками и приказами. Попросту отодвинув оторопевших от такого неслыханного нахальства караульных и медиков, парочка влетела в палату тюремной больнички. Поэтому пробуждение Альты было отнюдь не прекрасным, а от тяжёлой оплеухи и весьма витиеватого мата. Второй, однако, Альта не допустила, перехватив ласкающую руку «подруги». Анна удивлённо и обиженно зашипела от боли, поминая недобрым словом боевое искусство Китая.

— Не ори. — тихо и спокойно сказала Альта, продолжая удерживать её руку. Анна пару раз дёрнулась, пытаясь освободиться, но вдруг почувствовала слабость и тошноту. В камеры было видно, что она склонилась почти к самому лицу Альты. Потом резко дёрнулась, вырвала руку, ещё раз треснула Альте, на этот раз кулаком, потом резко встала и ушла. Альта, откашлявшись и утерев кровь с губы, зло засмеялась ей вслед.