Зеркальный лабиринт

А что там гадать — за технологиями вогов охотились все — и наши, и счастьевцы. А воги, они же трекларетане, по части генной инженерии могут утереть нос тем же пелорианам. Причём сами пелориане, вроде как, получили эти технологии именно от вогов. Как они там ухитрились законтачить друг с дружкой — тайна сия велика есть. А Гамма-249 ещё до того, как стала Счастьем Человечества, воевала с вогами. Собственно, та война и уничтожила существовавшую на Гамме цивилизацию.

* * *

— Чем закончилась операция ты помнишь, конечно — задумчиво произнёс Самуил Яковлевич.

— Помню. И всех погибших парней в лицо помню. И медаль та, что мне вручили… Даже не знаю как к ней относится. Положил я своих… Задачу выполнил, а людей не сберёг. Не могу себе этого простить. — И Адмирал отвернулся, украдкой поправив что-то на ресницах.

— Меня в скором времени перевели в СпецОтдел по Ксеноугрозам, СОКУ сокращённо. — тихо продолжил медик, — Я там почти шесть лет разгребал последствия той операции. Сначала в госпитале собирал образцы тканей, прочие анализы и показатели выживших. Потом и в отделе. Тяжело было. Никто же не понимал, с чем мы столкнулись. Что это вообще за вещь в себе.

— И что же это там было? — подтолкнул к продолжению разговора Малинин.

— Разобрались, конечно. Но в очень приблизительно. Технологии древних нам пока не по зубам. Мы там по одному интересному коридорчику пробегали. Камеры у всех бойцов были включены, запись велась постоянно, сам же знаешь, всё строго по Уставу. А на стенах были надписи. На дешифровку того, что попало в кадр ушло почти пять лет и то перевели лишь небольшую часть.

— И что же там было написано?

— Ты не поверишь. Мысль и у нас и у древних, не смотря на миллионы лет разрыва между цивилизациями, шла совершенно одинаково. Даже не верилось, когда пошли первые расшифровки. — Усмехнувшись ответил Самуил Яковлевич. — Тогда же пришло понимание того, с чем мы столкнулись. Конечно нейробиологи дали бы тебе больше информации, но я уж расскажу, как знаю. Всё-таки я медик по образованию, ни грамма не ксенолог и не биолог.

— Так что же там было? — повторил вопрос Малинин.

— Инструкции по Технике Безопасности на очистных сооружениях. С картинками. — просто ответил Рентген. И добавил после короткой паузы: — Девчонку со счастьевским офицером и этим учёным из экспедиции мы нашли там. Как её звали, кстати?

— Аня. — машинально ответил Малинин, — Анна Острова. Потом она стала бойцом моего отряда с позывным Ржавая.

В этот коридор мы выбрались совершенно случайно. Он сильно отличался от остальных. Вернее — это была галерея, идущая поверху вдоль всего тоннеля на высоте нескольких метров над полом и огороженная перилами. Значит — галерея предназначалась, чтобы по ней ходить. А внизу тогда что было? Это сейчас я понимаю, что внизу текли сточные воды, а галерейка была для технического персонала, но тогда я как-то не догадалась. Несколько раз нам попались изящные мостики, перекинутые через другие тоннели, которые пересекались с нашим и ещё несколько раз мы наткнулись на какие-то помещения, в которые вели дверные проёмы без дверей, или же двери были, но они были заперты наглухо. Март запретил мне заходить куда-либо и вообще держал меня за руку и не отпускал ни на секунду. Но это было излишне. После того, как буквально на наших глазах пропал ещё один счастьевский солдат. Он отстал буквально на несколько шагов и стена вдруг всосала его в себя. Буквально. И мы остались втроём. Я, Март и Мавромати. Мавромати был католик, хоть и грек, но после этой истории с шумом и чуть ли не со скандалом перешёл в православие. Ну и там, в этом коридоре, мы опять столкнулись с нашими военными. Они нас и вывели наверх. Не сразу, правда, но вывели.

— Как тебе первые расшифровки? Сейчас на память процитирую. — Самуил Яковлевич протёр очки белой салфеткой, и водрузил их на нос. — Первая расшифровка получилась маленькой. Искусственный Интеллект долго перебирал варианты и в конце концов выдал:

"— повышенная концентрация вредных веществ

— повышенная загазованность рабочей зоны;

— опасные факторы взрыва газа;

— повышенная влажность атмосферы;

— повышенная температура в рабочей зоне;

— опасные биологические факторы;

— физические перегрузки;

— вращающиеся части оборудования;

— возможность падения с высоты;

— недостаточная освещённость рабочей зоны"

И после этого наш ИИ ушёл в перезагрузку. День. Два. В итоге мы его отправили обратно поставщику. Через шесть месяцев пришла замена и вместе с оборудованием прилетели специалисты. Месяц ушёл на монтаж этого монстра, специалисты пели песни, что уж они-то добьются успеха. А тем временем наши учёные-лингвисты тоже работу не прекращали над дешифровкой этой «наскальной клинописи».

В один прекрасный день ИИ был подключен и данные загружены. Специалисты нажали кнопку и…

— Опять завис? — Предположил Малинин.

— Ну да. — Ухмыльнулся медик. — Да по-другому и быть не могло. Лингвисты-то раскопали соответствие расшифрованного текста и того, что уже было в истории Земли. В девятнадцатом веке, между прочим.