Зеркальный лабиринт мести

Пашка прекрасно знал, что это за конфиденциальный разговор такой — с любовником! А потом позвонит и будет столь же мило чирикать с мужем. И с ним она тоже так чирикала…

— Что это? — указал он на открытую смежную дверь, через которую был виден кабинет другого коллеги и он сам, сидевший за столом и строчивший что-то на компьютере…

— Это Славка, ты что, не узнал? — ответила журналистка. — Смирнов, ты что, белены объелся?

— Нет, я сам знаю, что Славка, а что это? — спросил Пашка и подошел к двери. Он осторожно выглянул через нее и увидел, что точно такая же смежная дверь соединяет кабинет коллеги с соседним, образуя длинную анфиладу по всему коридору.

Ну конечно, он столько раз видел это, что давно привык и даже не задумывался, что двери между практически всеми кабинетами сотрудников распахнуты и можно свободно переходить друг к другу, чтобы задать вопрос или обменяться сплетнями.

Но дело было даже не в упрощенной коммуникации в газете, которой так гордился их прежний главный редактор, теперь канувший в Лету, а в самом наличии этих самых дверей между кабинетами.

В кабинет начальства такого доступа не предполагалось — видимо, начальство не желало быть побеспокоенным при принятии важных решений или во время совершения важных действий, как то: ковыряния в носу, потирания мизинца на ноге или актов автосексуального характера.

Но все дело в том, что начальство несколько раз менялось и постоянно переезжало! И из какого-нибудь бюро для сотрудников делался кабинет для очередного временщика «Бульвар-экспресса».

И это привело к тому, что в нынешний кабинет главного редактора тоже имелся доступ через смежную дверь соседнего кабинета!

Через смежную дверь, о которой ни Кайман, ни его бандерлоги не имели понятия. И этим следовало непременно воспользоваться!

Однако имелось два «но»: смежная дверь была наглухо закрыта, ручка снята, а ключ хранился невесть где. Да еще в соседнем кабинете обитала Софья Иннокентьевна! Отдельный кабинет она выбила себе, ссылаясь на «проблематичность» окучиваемой ею бульварной тематики. Впрочем, никто из коллег и не горел желанием слушать ее разговоры, полные леденящих душу деталей.

Софья Иннокентьевна была одной из немногочисленных коллег, с которой Пашка не успел очутиться в постели, и единственной, к кому обращался на «вы». Бывшая доцентша кафедры стилистики русского языка и риторики, некогда специалист по старославянскому языку, она была дамой очень строгих взглядов и с крайне сложным характером, что, впрочем, не мешало ей заведовать такими темами, как расчлененка, нападения маньяков всех сортов и категорий свирепости, в первую очередь сексуальных, и жуткие половые извращения в школе.

Именно это, а еще смутные, но гадкие слухи о том, что Софья Иннокентьевна не прочь заняться тем, о чем строчит в их бульварном листке, и заставили Пашку отвергнуть ее авансы и отказаться от романтического свидания у нее дома, когда Софья Иннокентьевна пригласила его к себе на подмосковную дачу.

А ведь старушка положила на него глаз и явно хотела заполучить его юное тело в свою постель. Но Пашка проявил твердость: нет, с женщиной, которая годится ему в бабушки, он спать не собирался. С бабушкой, которая к тому же обожала садомазоразвлекуху…

Кто знает, быть может, Пашка вообще не покинул бы ее жилище, представлявшееся ему неким подобием дома с привидениями — огромным, запущенным, с остроконечной крышей и занавешенными окнами. Во всяком случае, живым…

Отказ жутко оскорбил Софью Иннокентьевну, ставшую его злейшим врагом. Она демонстративно не замечала его, а если и замечала, то только для того, чтобы выразить свое «фи» и вылить очередной ушат помоев на его статью.

А вот теперь придется идти на попятную, каяться и просить Софью Иннокентьевну о возможности воспользоваться ее кабинетом, точнее, дверью, которая ведет в кабинет главного редактора.

Но делать было нечего. Вздохнув, молодой человек двинулся к цели, во всех красках представляя, что ему все-таки придется в качестве компенсации отправиться на подмосковную дачу Софьи Иннокентьевны.

Внезапно в голове возникла спасительная мысль. Он нырнул к себе в кабинет, вытащил второй мобильный, тот самый, который предназначался для анонимных телефонных разговоров с информаторами, набрал номер Софьи Иннокентьевны и произнес придушенным голосом:

— Это я… Имеется информация — просто сенсационная. Но надо, чтобы ты подъехала прямо сейчас…

У каждого журналиста из желтых изданий, в том числе у него самого, были подобные странные осведомители. Наверняка были они и у многоуважаемой Софьи Иннокентьевны.

Он не ошибся. Потому что Софья быстро произнесла:

— Я же говорила, мне по этому телефону не звонить, а только на мобильный! Ну что, неужели раздобыл запись?