Ему было тошно от них обоих – от мужа, который так и не сумел сделать выбор, и от жены, которой этот муж даром не нужен, но ведь гордость, гордость!.. Жалеть Арину почему-то не получалось, и жалко Яну было только годовалого мальчишку, слишком счастливого и невинного, чтобы понять, что ждет его в ближайшее время. Екатерина ведь не остановится, она больше не будет изображать любящую мамочку, она наверняка захочет стать жертвой перед толпой… Но это все уже не связано с убийствами.
Версия с Сосновским рассыпалась, а новой у него не было. По крайней мере, толковой. Ему нужно было пока отстраниться от всего, вроде как перезагрузить собственные мысли. На работе его не ждали еще неделю, да и ехать домой не хотелось – там все сейчас напоминало о его личных проблемах. Он не готов был и помириться с Алисой, поэтому ему пришлось довольствоваться обедом в кафе, затерянном на этажах ярко освещенного, наполненного музыкой и голосами торгового центра. Пахло едой и переплетающимися ароматами пробников из парфюмерного магазина. Где-то в детском творческом центре рыдал ребенок. У салона, объявившего «беспрецедентную скидку», собралась длинная очередь. Ян понятия не имел, что там предлагают. Хвост очереди, скорее всего, тоже.
Жизнь шла своим чередом, расследование было закрыто, а он чувствовал себя выброшенным за борт.
– Может быть, принести кофе? – спросила официантка, убирая со стола грязные тарелки. Ее появление, такое будничное, ожидаемое и простое, нарушило поток мрачных видений.
– Нет, спасибо. Только счет.
Вечно официантки его спасать не будут. Ян подумывал о том, чтобы все-таки махнуть на это дело рукой и отменить отпуск, взяться за новое расследование.
Он расплатился и как раз выходил из кафе, когда вдалеке, на другой стороне заполненного людьми этажа, мелькнула
Значит, ему не померещилось тогда, однако и Александра не могла вернуться из мертвых. Просто кто-то нанял двойника, чтобы морочить ему голову! Нашел похожую женщину, использовал грим и контактные линзы, чтобы добиться стопроцентного сходства, с современными технологиями возможно все. Осталось только понять, зачем.
На этот раз Ян не застыл в удивлении – хватит уже, одного раза достаточно! Он среагировал мгновенно: сорвался с места, перешел на бег, не сводя глаз со своей цели. И она поняла, что он бежит к ней! Ее сходство с Александрой не было случайностью, она прекрасно знала, что делает с ним. Но раствориться в воздухе, как подобает иллюзиям, она не могла, она направилась к боковой лестнице. Вот и еще одно доказательство, что никакой мистики тут нет!
У нее было преимущество: она находилась в той части этажа, где народу поменьше. Яну же приходилось пробиваться через толпу, ленивую, праздную, неуклюжую из-за обилия сумок и пакетов. Здесь никто никуда не спешил, а чужая спешка вызывала недовольство. У Яна не было времени объясняться с ними, приходилось действовать жестко, и он не слушал, что кричали ему за спиной, даже не думал об окружающих. Весь его мир сузился до одного-единственного человека: той самой женщины, что осмелилась использовать образ Александры.
Он отстал от нее, но не сильно. Когда он наконец добрался до лестницы, он уже не видел ее, зато слышал торопливые шаги. Дверь на первом этаже не хлопнула, а значит, женщина побежала на подземный паркинг.
Если она доберется до машины, все закончится, ведь автомобиль Яна припаркован на другой стороне здания. Она ускользнет, а следующей встречи уже не будет: она поняла, что он обо всем догадался!
Поэтому он не думал ни о чем, позабыл даже об осторожности. Такое с ним случалось редко, иначе он не стал бы одним из лучших следователей. Не важно, мертвым он себя считал или живым, он помнил, что угроза может появиться в любой момент, с любой стороны… Но сейчас даже это перестало быть важным.
А зря – он дорого поплатился за свою одержимость.
Когда он добрался до паркинга, женщины нигде не было, он понятия не имел, куда она побежала. Ему показалось, что он услышал, как запищал, открываясь, замок автомобиля, и двинулся в ту сторону. Ян выбежал на центральный проезд быстро, без малейшей попытки посмотреть по сторонам. Зачем? Ведь есть только он и его цель, все остальные должны подстраиваться! В иных обстоятельствах он бы догадался, что из-за колонны его приближение совсем не видно… Но в иных обстоятельствах его бы здесь не было.