Зеркало

- Да что ты говоришь? - деланно всплеснул руками Ким, - Бедный ты мой и несчастный... Старший брат из кожи вон лезет, чтобы жизнь твою устроить, а ты даже помочь ему не можешь по-человечески. Вот она благодарность!

- Ладно, извини, - примирительно сказал Яров, - Сам понимаешь, что у меня сейчас с нервами.

- Пора бы давно привыкнуть, - жестко произнес Ким, и губы его сложились в тонкую линию, а глаза приобрели холодный блеск, - Ты сам всего этого хотел. Я лишь исполняю твое пожелание.

- Я же уже извинился, - зло проговорил Яров, - Давай мы оба успокоимся и приступим к делу.

- Ты хочешь сказать, что это тебе надо успокоиться. Я-то давно спокоен, Ким склонил голову набок, и лицо его исказила гримаса брезгливости, По-моему, ты сегодня малость выпил...

- Нет. Ты же просил меня в такие дни не пить, - спокойно произнес Яров, хотя сердце у него затрепетало.

- Выходит, что мои просьбы на тебя теперь не действуют, - Ким продвинулся немного вперед. - Ну почему же... Действуют. Еще как... - в голосе Ярова чувствовалась неуверенность.

- Нет, мой дорогой. Не действуют. Я же явно чувствую, что ты пил.

- Не пил, - упрямо произнес Яров, - И не собирался.

- И в мыслях не было? - на лице Кима вновь появилась злая усмешка.

- Не было, - сказал Яров.

- Не забывай - я все вижу, все чувствую, все ощущаю...

- Ты за мной следишь?

- А ты как думал... Слежу, конечно. Ты же совсем неуправляемый стал.

- Так ты все это время был здесь? - видно было, что Яров пришел в сильное смятение.

- Был, - сказал Ким.

- Но... Как ты мог?.. Это же невозможно.

- Теперь возможно. Еще как возможно.

Яров растерянно посмотрел прямо в глаза Киму и попытался встать со стула.

- Ты куда это? - угрожающе спросил Ким, - Я только начал... Ты совершил ошибку. Нарушил мой запрет.

Нажрался, как свинья...

- Я только немного выпил! - выпалил Яров.

- Вот... Теперь уже орешь на меня. Выпил он немного... Отец тоже тогда немного выпил. А потом...

- Послушай, я понимаю, что не прав и обещаю, что больше это не повторится, - поспешно прервал брата Яров.

- Еще как повторится! - Ким перешел на крик, - Сиди на месте и слушай! Причем, внимательно и не перебивая. С тобой, между прочим, старший брат разговаривает.

- Успокойся... Я не ребенок, чтоб на меня так орать, - сказал Яров, еще раз посмотрев на Кима.

- Если ты и ушел от уровня ребенка, то не намного. Короче, придется тебя наказать, чтобы впредь не повадно было.

- Не надо... - у Ярова непроизвольно приподнялись руки, как будто он пытался защититься.

- Надо, братец. Сам же потом мне благодарен будешь. Ты же всегда оставался мне благодарен, так ведь?

- Да... Всегда. Но сейчас, я тебя умоляю, просто успокойся, и давай нормально поговорим.

- О чем мне с тобой, уродом, разговаривать? Ты только один язык понимаешь - язык кнута. Пряником не тебя действовать бесполезно. Отец был идиотом. И ты такой же. И оба принесли только неприятности. Мне и маме...

- Ким, остановись, я прошу... - Яров начал впадать в панику.

- Сядь ровно и приготовься, - холодно и безо всяких эмоций сказал Ким. Весь его пыл как будто сошел на нет.

- Ким, прекрати... - Яров вдруг почувствовал, что по щекам невольно покатились слезы, - Я не хочу!

Пожалуйста... Прости меня! Я не заслужил...

- Мне лучше знать, - с этими словами, Ким начал приближаться.

- Уйди, гад! - заорал вдруг Яров, даже удивившись своей смелости, и вскочил со стула, - Пошел вон! Ты не человек - ты ничто, пыль, прах!!! Ошибаешься, родной, - тон Кима был крайне спокойным, - Вот как раз я человек. В отличие от тебя.

Яров стоял посреди комнаты. Слезы уже потоком лились по его небритым щекам. Он был в диком ужасе, и это чувствовалось в каждом его движении и слове:

- Ким... Кимушка... Родной... Ты же мой брат, - Федор Тимофеевич начал медленно становиться на колени, Перестань. Ну, пожалуйста... Пожалуйста, руки Ярова молитвенно поднялись к брату, - Я все понял... Это я и только я во всем виноват. Я всегда во всем виноват. Всегда... И только я.

- Верно, - с улыбкой, которую можно было даже назвать доброй, произнес Ким, - Кое-что ты уже понял. Но не все. Судьбу изменить нельзя. Однако изменить человека можно. Даже такое мерзкое животное, как ты.

Яров ощущал себя беззащитным ребенком перед своим братом. Он рыдал и его, бывшая до этого связной, речь превратилась в невнятное лепетание. Это был панический страх.

- Встань с колен, - повелительно сказал Ким, - Встань и прими наказание. Будь мужчиной хотя бы раз в жизни.

Яров распластался на полу и боялся даже пошевелиться. Его тело сотрясали рыдания.

- Что ж, лежи, если хочешь. Ты же совсем как ребенок. Думаешь, что раз ты меня не видишь, значит спрятался в свою скорлупу и может даже уйдешь от наказания... А ведь не уйдешь, - голос Кима прозвучал совсем рядом с Яровым. Почти около самого уха. Несчастный мелко задрожал и еще более сжался. Теперь поза, в которой он лежал на полу, очень походила на позу зародыша в утробе матери.