ЗЕРКАЛО БРАХМЫ

Но в то же время я вел жизнь «мирского человека», хотя в более мягком, индийском варианте. Как и прежде, я продолжал смотреть кино и общаться с современными парнями и девушками, моими ровесниками. В то время мне и в голову не приходило, что однажды я разом отвергну все эти банальные удовольствия. Но тогда мне удавалось сохранять удачный баланс между двумя противоположными сферами человеческой жизни: религиозно-мистической и обыденной.

В священный день Шиваратри уважаемый санньяси (монах) Его Святейшество Шри Джаендра Сарасвати Свамигал приехал в Ернакулам, чтобы возглавить поклонение Шиве среди индусов. Хотя ему было всего 15 лет, его пожилой гуру назначил этого молодого человека Шанкарачарьей. Этот титул обозначает свами-главу Камакоти Питха, важнейшего храма Дурги в Канчипурам, штат Тамил Наду. Его положение среди Айаров (смарта брахманов Южной Индии) было настолько могущественно, что его правильно было бы назвать Папой. Чтобы получить у него аудиенцию, я в сопровождении Ахмада ранним утром сел в автобус. Мы приехали в Ернакулам около 3 часов утра.

Через час после этого мы стояли перед апартаментами, где остановились Джаендра Сарасвати и его окружение. Это здание расположено на первом этаже храма Шивы, где исполнялись религиозные обряды. Перед входом в спальню стоял охранник-непалец в униформе. «Все спят» ― сказал он нам.

«Мы не побеспокоим их», ответил я. «Мы проделали долгий путь, чтобы увидеть Его Святейшество. Он, должно быть, уже встал в это время». Движением головы охранник показал, где находится свами. Сквозь пару дюжин спящих смарта брахманов, растянувшихся поперек общей комнаты, мы осторожно пробрались к занавешенному дверному проему на другом конце холла. Какой-то брахман спал на кресле рядом с дверью, голова его свесилась на грудь, и он храпел. Сквозь занавес пробивался свет от голой электрической лампочки. Из комнаты доносилось тихое повторение санскрита. Ахмад и я вошли.

Молодой человек в оранжевой одежде сидел на циновке и повторял мантры. Позади него возле стены стоял бамбуковый посох. Мы сделали традиционный поклон, коснувшись головами пола (я уже отрепетировал это с Ахмадом, так что он знал, как это делать). Свами дал каждому из нас акшаду (щепотку необработанных рисовых зерен, окрашенных в желтый цвет куркумой) как благословение, и пригласил нас сесть.

Он спросил, откуда мы. Я сказал ему, что мы живем в Каламассери, и я работаю в «ТВС». Он одобрительно кивнул ― «ТВС» пользуется уважением в общине брахманов. С мальчишеской улыбкой, такой простой и открытой, что можно было забыть важность его должности, он сказал: «Я буду проводить здесь церемонию Шиваратри и возглавлю шествие через весь город. Хотите присоединиться к нам?»

Я виновато улыбнулся в ответ «Моя работа начинается в восемь. Я должен быть в Каламассери к этому времени. Вот почему я приехал так рано». Я процитировал афоризм Неру (с легкой иронией, потому что я всегда считал это глупостью), «Работа ― это поклонение». Но Свамиджи не заметил иронии, и кивнул понимающе «Да, да, очень хорошо».

В это время зашел брахман, который спал на стуле снаружи. Взглянув с любопытством на Ахмада и меня, он объявил о визите пожилой четы брахманов. Его Святейшество согласился принять их. Вошли пожилые мужчина и женщина, простерлись на полу перед Свами и получили его благословения. Дрожащим голосом пожилой человек взмолился: «Свадьба моей дочери ― пожалуйста, помогите». Указав на своего помощника-брахмана, Джаендра Сарасвати сказал старику: «Он даст золота на приданое твоей дочери». Но старик продолжал: «Кроме того, это не совсем подходящая пара. Не могли бы Вы посоветовать какого-нибудь более подходящего мужа для нее?» Свами закрыл глаза и молчаливо сложил ладони в пранама-мудре. Он не открывал глаза, пока они не ушли. Когда они вышли, он хлопнул себя по лбу, встряхнул головой и посмотрел на меня.

«Я санньяси, но эти домохозяева приходят ко мне за пожертвованиями. Ну, хорошо, у храма есть фонд помощи бедным брахманам. Я могу дать им что-то оттуда. Но после этого они хотят, чтобы я выбрал жениха для девушки. Что же, я отрекся от мира, для того, чтобы устраивать свадьбы?». Затем, пытаясь найти более приятную тему для обсуждения, он спросил меня: «Есть ли у тебя вопросы?»

«Только один, Ваше Святейшество», ― ответил я. «Вы бодрствуете и повторяете мантры, а все эти ваши брахманы спят. Почему это так?»

Его глаза стали круглыми: «Что, они все еще спят?»

Ахмад заговорил: «Да, дрыхнут, и это очень смешно, их толстые животы то поднимаются, то опускаются».

Заговорив первый раз при Джаендре Сарасвати, Ахмад выдал себя, что он мусульманин. Джаендра Сарасвати внезапно застыл ― в соответствии с кастовыми правилами общины смарта-брахманов, мусульманину нельзя было даже думать войти в личные покои Шанкарачарьи.