Зеркало Брахмы (ЛП)

Трижды в день он уходил из ашрама с подносом предметов пуджи – благовоний, цветов и чашкой синдура – и возвращался примерно через полчаса. На утро второго дня он взял меня с собой. Мы шли вдоль путей в направлении Калки, пересекли дорогу Симла и шли еще несколько минут, пока не пришли к холму из песка и камней недалеко от рельсов. Бабаджи провел меня по тропинке наверх. Там он показал мне скалу, покрытую синдуром, где он сказал, что были капли крови Деви. В пуранах говорится, что богиня в своем воплощении Сати, покончила с собой, когда ее отец Дакша оскорбил ее мужа Шиву. Сходя с ума от горя, Шива танцевал поперек небес с ее мертвым телом, которое распалось и куски упали на землю. Существует сто восемь важных храмов Деви (деви-питхам) в Индии, и говорится, что они построены в тех местах, где упали части тела Сати. "Большинство людей не знает, что это место также питха", доверился мне Бабаджи. "Богиня открыла это место только мне. Здесь много силы". Он сказал это с такой убежденностью, что я поверил ему сразу и предложил мое почтение кроваво-красному камню. Он провел небольшую пуджу камню и мы вернулись. На четвертый день была амавасья (темный лунный день). Утром, уходя поклоняться питхе, Бабаджи сказал мне, что он пойдет в город на холме, чтобы принести ингредиенты для особого праздника, который будет сегодня вечером. Он также сказал мне, чтобы я ничего не ел сегодня. Когда он ушел, я прибрал ашрам. Он вернулся через несколько часов, с полной сумкой на плече.

После омовения Бабаджи сделал хому, на этот раз немного по-другому, чем раньше. Из металлического ящика он достал паранг (большой нож, вид оружия, который держит Кали), и положил его в кунду перед тем как зажечь огонь. Завершив огненное жертвоприношение, он приготовил восемнадцать видов подношений из компонентов, которые он принес – дутый рис, фрукты, леденцовый сахар, рисовые хлопья и так далее.

Он сказал мне, что мы будем проводить церемонию всю ночь в питхе, и я должен начиная с сумерек и до рассвета. Я был взволнован. Я был уверен, что он оценит мою пригодность на роль ученика по тому, как я буду вести себя. И я решил совершать свою часть церемонии с неослабевающим энтузиазмом. За час до захода солнца он выставил поднос с восемнадцатью чашечками, наполнив каждую подношениями. Поднос он вручил мне и сказал отнести это в питху. «Я скоро приду», сказал он. «Мне нужно подготовить паранг. С его помощью мы совершим сегодня в питхе особое поклонение».

Держа в руках поднос, я спустился по рельсам и поднялся на холм. Слегка моросил дождь. Я надеялся, что он не усилится и не помешает церемонии Бабаджи. Поставив поднос возле священного камня, я почувствовал, что мне нужно помочиться. Считая холм священным местом, я ушел оттуда и спустился к железной дороге, чтобы там помочиться. Рядом с холмом остановился грузовой поезд. Я как раз закончил свое дело, когда ко мне подошел человек с фонарем, обходивший поезд. Это был сигнальщик.

«Кон хаи тхум?» (Кто ты?) – спросил он.

«Я вместе с этим бабаджи, что живет у железной дороги» — ответил я с улыбкой. «Сегодня амавасья, и мы совершаем на холме особую пуджу. Мне бы надо руки помыть после того, как я помочился – у вас есть вода?»

Пораженный, он жутко уставился на меня. Вдруг он закричал: «Беги – прямо сейчас! Быстро, давай!»

Не понимая, что он имеет в виду, я снова спросил про воду. «Вода – это неважно» — заорал он, хватая меня за плечо. «Этот человек собирается убить тебя этой ночью, если ты не уйдешь отсюда. Иди по железной дороге до станции Калка. Там етсь вода. Скажи станционному смотрителю». И он подтолкнул меня.

Его возбуждение передалось мне, и я пробежал весь путь до станции. Что это за убийца, о котором предупредил меня сигнальщик? Я подумал, возможно сбежал какой-нибудь сумасшедший. Наконец, задыхающийся и уставший, я забрался с железнодорожных путей на платформу станции. Я увидел водопроводный кран, вымыл руки и умылся. После того как я как следует напился и освежился, я пошел искать станционного смотрителя.

В офисе я увидел человека в синей форме. «Извините», сказал я ему, «но меня к вам направил сигнальщик, который сказал, что кто-то хочет убить меня».

«Что вы говорите?» — ошеломленно спросил он.

«Понимаете, я живу с бабаджи, там дальше по железной дороге…»

Как только я сказал это, смотритель выбежал и закричал охраннику, одетому в хаки-униформу и с винтовкой на плече. «Будь здесь с ним», приказал он охраннику. «Я пойду в полицию. Не позволяй ему выходить, и никого не пускай в эту комнату». «О, Боже», подумал я про себя, когда смотритель убежал. «Во что я ввязался?»

Минут через пятнадцать станционный смотритель вернулся с полицейским инспектором, которого сопровождал водитель в форме. Инспектор приказал мне удостоверить мою личность и объяснить мое отношение с бабаджи. Я сделал это, но я настаивал, чтобы он сказал мне, что случилось.

«Да, я пришел реди этого. У нас есть причины подозревать, что этот человек хотел убить вас этой ночью. Если вы заявите на него, мы предпримем меры».