Зеркало бывшей жены

Я чувствовала, как ледяная рука сжимает все внутри в тугой комок. Не моргая, смотрела в холеное, будто фарфоровое, лицо этой женщины. Заново улавливала безукоризненность черт, гладкую прическу волосок к волоску и искусно нанесенный макияж. Машинально отметила, как великолепно они смотрятся вместе с Борисом. Еще и общее горе сближает. Оба станут друг для друга опорой и поддержкой. И хотя у меня возникали большие сомнения насчет искренности горя Оксаны, я понимала, что проиграла. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Все произошло гораздо быстрее, чем я могла представить. Судьба не дала мне даже этого последнего идеального дня рядом с любимым. Отсекла меня от него одним безжалостным взмахом ножа.

Они о чем-то говорили, а я уже ничего не слышала. Чувствовала, как на плечи обрушивается мир, и думала лишь об одном: поскорее убежать отсюда. Оказаться в своей одинокой квартирке и залить горе слезами. И больше никогда… никогда не позволять надежде пускать щупальца в глупое сердце.

Словно издалека услышала ставший чужим собственный голос:

— Борис, мне, пожалуй, пора. Я вспомнила, что обещала маме помочь кое с чем… Ты не беспокойся, я вызову такси. Или на автобусе до города доеду.

— Постой… Тань… — Он растерянно говорил что-то, но я уже не слушала. Сорвалась с места и бросилась в дом. Схватила с дивана сумку и, не дожидаясь, пока Борис меня догонит, выбежала наружу.

Он догнал меня, когда я вцепилась не сгибающимися пальцами в калитку. Развернул к себе, обнял за плечи.

— Танюш, что случилось?

А я всматривалась в безмерно дорогое лицо и пыталась сдержать рыдания.

— Мне правда пора… Ты был прав… там, на дороге… Мы должны жить каждый своей жизнью. Думаю, моя помощь тебе больше не нужна. Поэтому я просто уйду.

— Таня… — Видно было, как он мучительно подбирает слова, но я не позволила ему их озвучить. Иначе бы просто не выдержала. Разрыдалась прямо перед ним и выдала бы себя с потрохами.

— Не удерживай, прошу.

Его пальцы разжались. Наверное, что-то в моем голосе удержало от дальнейших слов.

Уходя, я спиной чувствовала его взгляд. Шла, гордо расправив плечи и глядя прямо перед собой. Каждый шаг давался мучительно трудно, разрывая на куски сердце. Только оказавшись на автобусной остановке, позволила выплеснуться накопившемуся напряжению. Скорчившись в маленькой железной будке, ревела как белуга, не обращая внимания на то, видит меня кто-то или нет. Какая-то сердобольная бабушка обратилась ко мне с вопросом: «Что случилось?», но я не ответила и замахала руками, давая понять, что не желаю помощи.

Все кончено. Всего два слова, но какой глубокий и безжалостный смысл они скрывают. И я не знаю, хватит ли у меня сил справиться с этим.

Глава 6

Плетясь от остановки к дому, я механически завернула в продуктовый магазин. Купила две бутылки водки и на закуску колбасу и сыр. Не обращая внимания на любопытный взгляд продавщицы, вышла из магазина. Плевать, что я тут делаю покупки постоянно и меня уже знают. Даже неинтересно, что подумают. Больше всего на свете сейчас хотелось напиться. Заглушить грызущую тоску алкогольными парами и хотя бы на день не думать ни о чем. Такое состояние у меня было нечасто. Как бы плохо ни было, я не позволяла себе настолько опускаться. В последний раз такое на меня накатило после смерти Анжелы. Один день непробудного пьянства — и на следующий я казнила и проклинала себя, мучаясь после тяжелейшего похмелья. Да и мать всегда учила, что только последние алкаши оправдывают пьянство тяжелой жизнью или горем. Ничему водка не поможет. Только усугубит все. Как бы трудно жизнь ни била, нужно находить в себе силы и бороться.

Да, обязательно поборюсь, — пообещала я себе с ленивой обреченностью. — Вот только завтра. А сегодня просто не могу. Тошно так, что хоть в петлю лезь.

Как бы я ни убеждала себя, что все идет как должно, легче не становилось. Снова и снова в памяти возникала развязная блондинка Оксана, недвусмысленно намекающая на интерес к Борису. И его спокойный, даже равнодушный вид, будто он больше не считал себя обязанным хранить память об Анжеле. Когда я представляла, что могло произойти после моего ухода, хотелось завыть в голос. Не сомневаюсь, что Борис не станет сопротивляться, когда Оксана потащит его в койку. Да и зачем? Ради кого сопротивляться? Женщина, которую он любил, умерла. И он нашел в себе силы оставить ее в прошлом. Вместе с глупой идиоткой, все это время из кожи вон лезшей в попытке заслужить хотя бы его улыбку.

Первая рюмка пошла тяжело. Все же для меня такое не в порядке вещей. Обычно я хмелела даже от бокала вина. Закашлявшись, торопливо закусила кусочком колбасы. Тут же налила себе еще одну рюмку и снова опрокинула залпом. Перед глазами поплыло, внутри растекалась горячая горечь. Включив какую-то идиотскую передачу, которую даже не смотрела толком, я продолжила напиваться. А потом ревела и разговаривала сама с собой, выплескивая наружу женскую невостребованность. Вернее, не сама с собой, а даже хуже. Я разговаривала с Анжелой.