Зеркало для героя

Устинов шагнул к двери, взялся за ручку и остановился. Слепой прошел мимо него. Михаил оглянулся: Роза расстегивала робу и дерзко улыбалась ему. Он подождал, что будет дальше. Она сбросила спецовку, осталась в короткой сорочке, не закрывавшей колен. Он повернулся, приблизился к ней. Роза зачерпнула кружкой из ведра и плеснула в него.

— Иди, золотце мое, — насмешливо вымолвила она. — Я сейчас. — Роза взяла косынку и промокнула ему шею. — Иди!

…За ужином Устинов накрыл ладонью ее руку и сказал:

— В древности слово «роза» означало тайну, тишину и любовь.

Слепой поднял голову, стал тревожно водить бельмами.

— Роза, мне голову ломит, — пожаловался он. — Отчего?

Она, не отнимая руки, налила ему в стакан остаток водки. Андрей выпил, нащупал хлеб и понюхал. Потом стал есть жареную картошку, подгребая ее вилкой. Иногда на вилке ничего не было, но он нес ее ко рту.

Волна легкого хмеля качала Устинова. В светлых глазах Розы чудилось ему обещание.

В комнате было холодно, в черном запотевшем окне смутно отражалась ее голова, на макушке поблескивали влажные волосы.

— Спасибо тебе, браток, — сказал Андрей. — Помог нам… Песню не вспомнил?

И Устинов негромко пропел ему: «Враги сожгли родную хату».

Слепой взял баян, опустил голову, стал подбирать мелодию. К удивлению Михаила, он повторил песню слово в слово.

— Я знал, что такая песня должна быть, — вымолвил он, сдвинув баян. — Как сказано: «Звезда несбывшихся надежд»!.. То ж про меня. — И он закрыл глаза, покачал головой.

Роза неслышно убрала со стола, сняла с керогаза чайник.

Андрей перекинул через плечо баян, прошел вдоль железной кровати с горкой подушек и толкнул дверь. Роза вынесла из второй комнаты шинель.

Устинов остался один. Роза как будто по-прежнему стояла перед ним, он думал о ней неясными картинами, в которых соединялись ее голос, теплота руки, пение слепого. И еще в них была какая-то отрезвляющая тень. Он огляделся — увидел жену. Она смотрела на него печально, без укора, словно жалела. «Во мне есть остров из прочного материала, — сказал ей Устинов. — Когда-то его оторвало от такого поселка, такого домика, такой девушки, как Роза». — «Знаешь, Даша двойку получила сегодня», — сказала Валентина. «Роза — девушка славная», — продолжал он. Жены рядом будто не бывало.

Устинов встал, на холодной печи лежала газета. «Комсомольская правда». Передовая статья — о воспитателе в рабочем общежитии. В Москве заканчивают строить станцию «Смоленская». Создан Атлантический союз НАТО. Холодная война. Карикатура Кукрыниксов на Трумэна. На четвертой полосе — короткий некролог: умер Иван Максимович Поддубный, первый русский чемпион мира, сын запорожских крестьян, «…принял в 1905 году участие во всемирном чемпионате по борьбе в Париже. Здесь русский богатырь положил на обе лопатки всех знаменитых иностранных атлетов…»

В детстве Михаил играл в Ивана Поддубного, не подозревая, что они живут в одно время. Богатырь уже был легендой, а Миша боролся с мальчиками в детском саду и называл себя Поддубным… Потом он становился Константином Заслоновым, Васьком Трубачевым, разведчиками из «Звезды». Та жизнь еще не стала историей, еще полстраны привязано к земледелию, еще города окружены многочисленными Грушовками, еще время идет пешком, как человек на работу, и почти каждый верит, что находящиеся рядом люди помогут в трудную минуту, ибо предстоит долго жить вместе…

Вернулась Роза. Она подошла к столу, положила ладони на теплый чайник.

— Холодно? — спросил Устинов.

Он обнял ее. Она ткнулась ему в щеку холодным носом, но когда его руки стали настойчивы, она вывернулась и отпрянула к двери.

— Я тебе пальто почистила, — сказала Роза.

— Погоди-ка. — Он шагнул к ней, собираясь снова обнять.

— Если я тебе нравлюсь, давай по-хорошему. Я с тобой даже в кино не ходила, нас люди вместе не видели…

— Кстати, это мысль. Давай сходим в кино, только я тебя сначала обниму.

— Ты мне жених, что ли, чтобы я с тобой обнималась? Разве ты мне предложение делал?

— Ну, Роза, ты хваткая! С места в карьер…

— Какая есть. Не нравлюсь, пожалуйста, я тебя не держу.

— И колючая вдобавок. Ну не сердись, идем в кино. Сегодня «Константина Заслонова» крутят.

— Ага, — задумалась Роза, — сегодня ты со мной в кино пойдешь, все нас увидят… Но я же не знаю, серьезно ты или нет?

— Если бы ты могла понять, какая это все чушь. Никому до нас дела нет. Будь смелее! Делай, что тебе хочется!

— Я и не боюсь. Просто я не хочу того, что ты хочешь. Не пойду я с тобой в кино! Себе дороже!

Услышав эти речи, Устинов заскучал, подумал, что эта девушка права, ей другой нужен. И, пожелав ей всего хорошего, ушел.

…Роза стояла на крыльце, слыша скрип калитки и удаляющихся шагов. Моросил дождь, блестели кусты и забор, с улицы доносился баян.