Зеркало для никого (СИ)

Мама сделала глоток вина, сжала папину руку, и они обменялись страстными взглядами. Им почти пятьдесят, но они все еще любят друг друга. Отчего-то рыба в моем рту потеряла вкус. Я запивала ее водой, чтобы проглотить побыстрее, кивала, улыбалась родителям. Но в душе разрасталась дыра, и связано это было вовсе не с ревностью. Было нечто чудовищно неправильное в том, как родители говорили о новом ребенке, о девушке, которая его носит. Она безусловно радовались и гордились, но также они радовались новому ковру в гостиной или новому Маффину.

Чтобы хоть немного привести мысли в порядок, я сосредоточилась на мантре:

«У меня есть парень, друзья, любящие родители, высокий рейтинг, отличные оценки. Все хорошо».

Глава 7. Когда сказка оборачивается кошмаром.

На выходные мы уехали в тот район, где жили пятерки, четверки и тройки. Он располагался в удалении от центра Зеленого города, там были свои детские сады, школы, магазины. Люди с рейтингом ниже пятерки и сами не любили появляться в центре, на них пялились, или презрительно отводили глаза. Словно низкий рейтинг был болезнью, которой можно было заразиться. На самом деле это было не так. Просто если ты родился в семье семерок, у тебя были шансы стать 8 или даже девяткой, если шестерок, до дорасти до семерки, а вот вырваться из мира пятерок и троек было сложно. Поэтому поколениями люди шли на все, чтобы выгрызть себе дорогу в мир людей с лучшим рейтингом. В том числе отдавать свои органы девяткам, или носить за них детей.

Однотипные серые домики стояли стена к стене, позади каждого имелся крохотный задний двор, на котором можно было найти место для небольшого столика с парой стульев, а если повезет, уместить барбекю, надувной бассейн для детей или будку для собаки. Дома были одинаково узкими, трехэтажными, прилепленными боками друг к другу. Зачастую в одном жило сразу три поколения одной семьи. Тот, к которому подъехали мы, отличался нежно-голубым оттенком, модным лет 17 назад. Здесь жила женщина, подарившая мне жизнь. Она проживала со своей дочерью, которая должна была родить моего брата. Странное волнение охватило меня, нежелание воспринимать ее живым инкубатором заставляло ладошки потеть, а сердце биться учащенно.

Она отворила нам дверь и улыбнулась ласково. Огромная женщина, хотя язык не поворачивался назвать ее толстой. Просто она была высокой, крепко сбитой, с широким тазом и волевым подбородком. Глаза у нее были маленькие, но добрые, волосы начали сидеть, и она их не красила. Рейтинг у этой женщины колебался между 4 и пятеркой, что было вообще не плохо для жительницы этого района. Я была ничуть на нее не похожа, что и не удивительно, генетический материал мы не разделяли, просто в ее животе я развивалась первые 9 месяцев своей жизни.

– Ты стала такой большой, Гель! – она сердечно обняла меня и поцеловала в макушку. Когда я от нее отошла, то испытывала смущение. Малознакомые люди не должны идти на столь тесный тактильный контакт столь внезапно, но что поделать. Четверки и пятерки вообще не очень умеют следить за манерами. Родители сдержанно поздоровались, отец привлек меня к себе, накрыл рукой как крылом, в неясном стремлении защитить неизвестно от чего. Папа не любил об этом вспоминать, но его семья вырвалась из квартала пятерок совсем недавно. Еще его отец рос в таком-же типовом доме, часть кузенов отца, с которыми мы никогда не были знакомы, до сих пор живут где-то здесь. Мой дедушка смог дорастить Рейтинг до 6.5, стать зубным врачом, жениться на своей ассистентке из хорошей семьи, папа у них родился поздно, дедушке уже было пятьдесят, поэтому мой отец и остался единственным ребенком. Наверное, когда отец смотрел на этот дом, в его мыслях мелькала картина, как выглядела бы его жизнь, будь дедушка чуть менее талантливым или удачливым.

– Проходите, проходите. Доча уже ждет вас внутри дома. Рвать по утрам она перестала на прошлой неделе, так что самое время для визита.

Родители переглянулись, обменявшись натянутыми улыбками и вошли в дом. Сегодня мы были в голубом и синем. На мне самые светлые пастельные оттенки, призванные подчеркнуть юность, на маме насыщенный синий, на отце темный, переходящий в черный. В руках родители несли подарки для Сандры. У отца в пакете лежала подушка для беременных, чай и витамины, а также специальная мазь от растяжек на животе. У мамы что-то из одежды для беременных, которую она заказала для Сандры.