Зеркало Дракулы

– Если не сможешь, наймем водителя. Я здесь ни на день больше не останусь! И еще: ни слова о Брусницыных, вампирах и маньяках! Умоляю! Обещаешь?

– Конечно, дорогая…

Заключение

После возвращения Аня совершенно примирилась с дядей. Варила ему кашу, делала уколы и натирания, ставила компрессы, читала вслух его любимую сибирскую травницу.

– Что с тобой? – удивлялся старик. – Ты как шелковая.

– Просто я поняла, что ближе вас с мамой у меня никого нет.

– Давно бы так…

На третьи сутки ухода за больным ее эйфория плавно перетекла в депрессию. Чтобы встряхнуться, девушка решила сделать в квартире генеральную уборку.

Дядя восторженно наблюдал, как она трет, моет, пылесосит, и не мог нарадоваться.

– Вижу, ты взялась за ум! – одобрительно улыбался он.

– Пора бы уже… Мне скоро двадцать пять стукнет, а я все дурочку валяю.

К вечеру Аня добралась до антресолей, шкафов и комода. Навести порядок на полках, перебрать вещи, выбросить все лишнее, отслужившее свой век, она собиралась с тех пор, как дядя слег. Да руки не доходили.

В ящике письменного стола она наткнулась на небольшую запечатанную бандероль. Отправителем была указана… В. К. Радкевич.

– Что это? – спросила Аня, показывая дяде бандероль.

– Ой, не спрашивай!.. Запоздалая посылка от Верочки, – со скорбным видом ответил тот. – Я решил не распаковывать. Плохая примета! Где-то за день до твоего приезда позвонили с почты и сказали, что бандероль при разгрузке завалилась куда-то, они не заметили, а после уж нашли. Я, разумеется, возмутился, они извинились. Ну, я попросил Глашу получить… А когда она бандероль-то принесла, мне к ней даже прикасаться не захотелось. В общем, выбрось…

– Как же так? – поразилась девушка. – Человек тебе что-то прислал, а ты выбросишь?

– Мертвый человек, дорогуша. Покойник! Вернее, покойница. Зачем мне подарки с того света?

– Я думала, ты любил Веру Карловну…

– Ее больше нет! И баста!

– Ладно, выброшу, – согласилась Аня, продолжая играть роль прилежной и заботливой сиделки. – Сейчас пойду мусор выносить и бандероль прихвачу.

– Сделай одолжение, – сварливо отозвался старик.

Она вышла в коридор, подумала… и втихаря распаковала посылку. А вдруг, там что-нибудь ценное? Не выбрасывать же добро?

Внутри свертка оказалась довольно крупная объемная подвеска в форме рыбки, покрытая фальшивой позолотой.

– Тьфу! – разочарованно прошептала девушка. – Ну и подарок! Судя по всему, прощальный…

Эта мысль заставила ее внимательно присмотреться к «рыбке». Уж больно та пузатая. Вооружившись ножом, Аня вскрыла «рыбке» живот и обнаружила камень, похожий на глаз. Белый отшлифованный кристалл с черным вкраплением вместо зрачка.

– Ого!.. Интересно!

Она поднесла камень к свету, и вздрогнула: зрачок наполнился рубиновым сиянием, согревая ей пальцы…

На другом конце города Илья Самбуров сидел за ноутбуком, дописывая сюжет сценария. Это была темная и жуткая история, навеянная поездкой в Питер, Брусницынскими хоромами и средневековым оккультным Орденом. В самый разгар работы ему позвонил Дубинин.

– Мы можем встретиться? – спросил тот. – Хочу кое-что обсудить.

– К сожалению, не получится. Я уже дома, в Москве. Пишу в поте лица. Сроки горят.

– Жаль…

– Извини, старик, что не смог попрощаться с твоей женой. Как идет следствие?

– Да никак. У нас еще новость: капитан Филиппов, который был тогда с Люсьеной на экскурсии, пропал.

– В смысле? – опешил Илья. – Что, значит, пропал?

– Бесследно, – глухо проговорил в трубку Дубинин. – Он был самый завзятый профи, в хорошем смысле слова. Теперь вообще дело спустят на тормозах. Ходят слухи, что маньяк расправился с Филипповым и прикопал его труп где-то в промзоне. Полиция ищет, но без толку.

– С ума сойти…

– Видно особняк на Кожевенной и правда проклятый!

Дубинин нажал на кнопку отбоя, а Илья невольно вспомнил сцену на кладбище, которая ему привиделась в бреду. А может, то был не бред? Но существующий способ подтвердить или опровергнуть свои сомнения пугал его именно результатом. Не лучше ли оставить все, как есть?

Побродив по квартире из угла в угол, он позвонил Ирине и пригласил ее поужинать вместе сегодня вечером. Она отказалась.

– Хочу побыть одна, в здравомыслии и покое.

Илья решил не настаивать. Пройдет несколько дней, Ирина соскучится и согласится встретиться. Так уже случалось.

– Здравомыслие, – пробормотал он, разглядывая себя в зеркало. – Что это, как не разновидность безумия? Тогда, по логике вещей, безумие – разновидность здравомыслия. Мне нравится этот вывод!..