Зеркало души моей (СИ)

Карета неслась по ночной мостовой, освещенной слабым светом фонарей. Знакомые двери. Звонок. Сердце стучит в ушах. К двери долго никто не подходил, оно и закономерно, ночь же. Послышались шаги и открылось окошко:

— Чего надо? — рявкнул голос папеньки. А я задрожала как осиновый лист, и вовсе не от грозного окрика.

— Джеймс, кто там? — почти неслышно донёсся издалека голосок Наины.

— Это я, па, — сказала я ещё тише, что ничего нельзя было расслышать: язык прилип к нёбу и подвёл.

— Кто? — не понял отец.

— Джеймс, да открой ты эту демонову дверь! Свои это! Малышка сейчас переволнуется, того и гляди в обморок впервые упадет, — проревел дядюшка Натан, нарушия всю драматичность ситуации, какую я успела воссоздать в своём бурном воображении. Спасибо, стало легче, я даже улыбнулась краем губ.

Ключ повернулся, замок щёлкнул, дверь скрипнула и папа взглядом нашел меня:

— Эни, девочка моя! — бросился он во мне.

Я уткнулась носом в его подмышку и расплакалась от облегчения, вот я и дома.

Ночь в доме графа Суонг выдалась бессонной, после поцелуев и объятий, Наина поспешила накрыть на стол, и мы до самого рассвета просидели в гостиной. Я рассказала очень укороченный вариант своих приключений за Туманами, не столо лишний раз волновать папеньку, даже несмотря на то, что все закончилось благополучно.

* * *

Через несколько дней был назначен бал в честь моего возвращения, организацией которого занимались Элия с Наиной. И казалось бы, все возвратилось на круги своя, вот только в душе царила пустота.

На балу всё внимание было приковано к моей персоне, гости шутили, делились последними местными сплетнями, будто и не пропадала я неизвестно где два года.

Вот только мне все было безразлично и неинтересно, я стояла с натянутой улыбкой и старалась в такт кивать головой, а если выдавался случай побыть в одиночестве, но я непременно старалась им воспользоваться.

— Девочка, моя, я тебя не узнаю, за эти три месяца ты сильно изменилась, — тяжело вздохнул за моей спиной батюшка, когда я решила уединиться на балконе. — Ты ничего не хочешь рассказать?

— Просто я немного устала после поездки и не успела войти в колею. Все образуется. Дай мне немного времени.

— Ты не обращаешь внимая на молодых людей, они так и вьются вокруг тебя, а ты попросту не замечаешь их.

Я повернулась к батюшке лицом, загадочно улыбнулась и с вызовом произнесла:

— Что-то вы, батюшка, тоже не особо реагируете на местных дам. Не пора ли в ваши годы образумиться, и, наконец, сделать предложение достойной женщине? И, простите за грубость, наплевать на мнение всего этого высшего общества! — пошла я в наступление, ну а что, если бы я не затронула первой тему батюшкиной женитьбы, то он бы сейчас распинался о моём потенциальном замужестве.

— Аннабель, ты серьёзно так считаешь? И не будешь против, если мы с Наиной поженимся?

— Папа, ты взрослый мужчина, а ведёшь себя как ребенок. Разве человеку требуется чужое дозволение на личное счастье? И, да, я буду рада за вас, а также готова принести вам с Наиной искренние извинения, за своё капризное, недостойное поведение в прошлом. Обязательно повинуюсь ей во всем вечером.

— Спасибо, дочка, мне небезразлично твоё мнение. — порывисто обнял меня батюшка.

— Я знаю, па, мне было бы тоже важно твоё одобрение. — прошептала я, но дальше продолжать разговор не стала.

Все мои танцы на вечер были расписаны заранее, и одиним из партнёров оказался мой бывший несостоявшийся жених, Даниэль Боуди. Чувств к нему не осталось никаких, даже утонченный элегантный внешний вид не произвел на меня былого впечатления, а его дурацкая трость неимоверно раздражала.

— Аннабель, ты прекрасна, увидел тебя и в сердце моем вспыхнула былая страсть, — нашептывал он мне на ушко во время танца, я же сжала посильнее зубы, растянула рот в улыбке и учтиво изрекла:

— Благодарю.

— Как ты относишься к верховой прогулке завтра утром? Я заеду в восемь.

Я готова была взорваться на месте, но заставила взять себя в руки, ещё раз выдавить натужную улыбку и отвести Даниэля в один укромный уголок, где раньше мы с ним любили уединяться. Невероятно, но всю дорогу этот напыщенный франт самодовольно улыбался, чем взбесил меня ещё больше, должно быть успел нафантазировать себе не пойми что!

— Даниэль! Прекрати! Я никак к этому не отношусь. Ни на какую верховую поездку, ни куда-либо ещё я с тобой не поеду. Между нами все кончено, и ничего хорошего быть не может. Я считаю тебя недалёким напыщенным индюком. Возможно, вы, господин Боуди, ошиблись и поставили не на ту сестру!

— Ты полагаешь, что у меня может что-то получиться с Элией? — как ни в чем не было спросил Даниэль, и его брови в раздумье взметнулись вверх, а мне неимоверно захотелось выхватить из его рук трость и приложить ей пару раз по ее владельцу.

— Я полагаю, что если ты посмеешь обидеть мою сестру, то я вырву твоё каменное сердце из груди и вот тогда-то, ты узнаешь, как оно может пылать! — наконец выплеснула я всю свою ярость и красноречиво продемонстрировала огненный шарик на ладони. Даниэль, побелел и кивнул мне на прощание поспешил ретироваться: