Зеркало грез

Федя мог, конечно, кинуть тень на плетень и попытаться очернить мачеху, обвинив ее в исчезновении отца и последующем побеге из дома – не случайно же она оказалась на вокзале, – но вовремя одумался. Полицейские и сами намекали ему на такую возможность, вынуждая рассказать больше, чем он собирался.

Инстинкт самосохранения протрубил сигнал тревоги, и Федя вовремя спохватился. Он раскусил их хитрые подходцы, а потому держал ушки на макушке, разыгрывая простодушного паренька, у которого нет, никогда не было, да и не могло быть никаких врагов. Начни он придумывать удобные для него факты, полицейские тут же сложили бы два и два и мигом выяснили, кому выгодны такие предположения. И не успел бы он оглянуться, как оказался главным подозреваемым. Так что пусть сами шевелят мозгами, а он им не помощник.

И снова из-за этой ведьмы все пошло наперекосяк. Если бы удалось свалить на нее убийство, Федя получил бы наследство уже через полгода. А теперь придется ждать больше пяти лет, когда суд признает пропавшего без вести отца умершим.

Однако коварная судьба останавливаться на этом не собиралась, и Федя снова получил от нее сильнейший удар под дых. Разбирая деловые бумаги, он узнал наконец правду о наследстве, которое уплыло от него к мальчикам. И теперь Федя – самый что ни на есть жалкий бомж, без кола и двора. Как не было толка от живого папашки, так и от мертвого остались одни проблемы. И непонятно, для чего этот жалкий человечишка жил на свете?

Одно совершенное убийство вызывало потребность в других, заманивая Федю в замкнутый круг неразрешимых проблем. И он понял главное для себя: убивать легко, добиться любви – трудно. Поэтому отныне в своей жизни он выбирает путь наименьшего сопротивления. И сам по себе Федя здесь ни при чем. Именно обстоятельства вынуждают его действовать таким образом.

В последние дни он проявлял к мальчикам симпатию и даже нежность, словно исполняя их последнее желание – любить и быть любимыми хоть кем-нибудь. Детям же казалось в диковинку такое необычное к ним отношение со стороны Феди. Но наивные и чистые души, оставшиеся в полном одиночестве, несмотря ни на что, потянулись к своему палачу, расщедрившемуся на ласки.

И лишь только Федя утвердился в своих намерениях, как словно из-под земли появилась Соня. Вот уж радости у Феди! Наконец-то и ему улыбнулась судьба, послала подарок. Он немедленно известил полицию о возвращении мачехи, и это заставило следственные органы иначе взглянуть на внезапное исчезновение гражданина Иванова Ф.А.

Однако потрясающий сценарий Феди с наказанием виновной за преступление был снова кем-то переписан. Соне удалось сбежать от целой бригады полицейских. И теперь Феде придется взять в свои руки и ее поиски, и возмездие.

Он даже ладони потер от удовольствия. Вот и хорошо, что она сбежала, о лучшем нельзя было даже мечтать! И главное – вовремя, собственноручно написав признательные показания и взяв на себя несуществующую вину за убийство мужа. Теперь Феде легче будет избавиться от пацанов и повесить на Соню новое убийство.

А если полиция не поверит? И следователи решат, что у Сони не было мотива? Ведь после того, как она стала единственной обвиняемой в убийстве мужа, надеяться на получение его наследства было бы глупо. Уж кто-кто, а убийца наследодателя его наследства точно не получит. Так зачем же ей убивать еще и детей?!

Но разве Соня претендует на наследство мужа? Если бы она и в самом деле его убила и даже села за это в тюрьму, то в любом случае имела бы право истребовать из незаконного владения свою долю супружеского имущества, которое к наследству мужа не имеет никакого отношения.

А для убийства пацанов у нее не просто был мотив, а целый мотивище! Она так ненавидела родственников мужа, а особенно пасынка, что решила покончить и с ним, обвинив во всех убийствах Федю и заодно сняв обвинение с себя! Так-то вот! Кому выгодно – тот и преступник. Кто получает наследство – тот и убийца. Вот она и придумала подставить пасынка, расправившись с пацанами. Все сходится.

Как же хорошо он знает Соню! Она такая жалостливая и… предсказуемая. Это ее и погубит. Вернулась за пацанами один раз, вернется и второй, никуда не денется. А он ее уже будет ждать. И она снова попадет в ловко расставленную им ловушку.

Теперь живая Соня Феде уже без надобности. Да и полицейским тоже. Охота на ведьму продолжается!

Глава 25. Западня

Еле дождавшись, когда Федя уберется из сада, Соня осторожно спустилась с дерева. Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем забраться наверх: животный страх вновь угодить за решетку подбросил ее вверх как пушинку. Сейчас у Сони такого стимула не было, хоть он и не потерял своей актуальности.

Вот только у полицейских теперь мало шансов поймать беглянку, несмотря на то что все улики против Сони они уже получили: и добровольное признание, и нож с ее отпечатками пальцев. Даже сам факт побега косвенно подтверждал ее причастность к убийству мужа. Но не слишком ли она уверилась в том, что не будет поймана?