Зеркало грядущего

Мелькнула мысль о побеге – бросить автомат, скинуть мундир, раздобыть штатскую одежку и прибиться к какой-нибудь семье, хоть в батраки, на первых порах. Но нет – поймают, без документов. И без языка – а выдать себя за потомка эмигрантов-беляков еще хуже, таких в СМЕРШ сразу даже не стреляют, а вешают. И мать тоже тогда в ГУЛАГ, а малолетних сестренок в детдома. Нет уж, от добра добра не ищут – живой пока, и ладно, кормят хорошо, у командира на хорошем счету, как отличник боевой и политической подготовки, авось так до конца войны и будет. Ну а эти «раскулачиваемые», они ж мне не родня!

А затем пришел приказ полку отправляться на передовую. Под атомные снаряды и бомбы, под гусеницы американских танков – да, в сводках говорят, что мы наступаем, но, видать, потери большие, раз второй эшелон посылают в бой? Убьют на чужбине, похоронят – и все ради того, чтоб большие партийные комиссары Сталину доложили в Москве. Жил как баран в стаде, и сдохну как баран, так и останется мечтой выбиться в справные хозяева. А если наши победят, то даже если он, Иван Сидоров, домой живым вернется и сыновей родит, то и им достанется или прожить подневольными баранами «как велят», или сдохнуть на будущей войне. Когда вот она, желанная свобода, на той стороне – свобода, где от тебя одного все зависит. Политрук говорит «угнетение», ну так слава богу, руки не из задницы растут, и не лодырь, не пьянь – а в ихние рокфеллеры мне и не надо, вот так бы пожить, как эти, которых мы здесь в Сибирь!

Рядовой Иван Сидоров был застрелен политруком при попытке перебежать к американским войскам, обороняющим Гавр. Он стал первым из советских солдат, выбравших свободу. Первая песчинка грядущего обвала – когда гора, на вид несокрушимая, вдруг рушится в пропасть[25].

Анна Лазарева

Все, никаких государственных дел на сегодня – только отдых, дом и дети!

Мой Адмирал к обеду не будет – звонил, что в министерстве задерживается. Знаю, что в его истории наша первая атомарина «Ленинский комсомол» была больше опытовым, чем боевым кораблем – из-за частых аварий атомного «котла», до того доходило, что зараженный радиацией воздух по всем отсекам вентилировали, чтобы машинной вахте меньше доставалось. Микротрещины в арматуре реактора – не знали еще, что не годится нержавеющая сталь, титан нужен. А с этим металлом у нас здесь почти не работали, всю отрасль и технологию пришлось заново создавать. Но сказали Партия и товарищ Сталин «надо», и сделали – недешевой ценой, хотя сведения от «воронежцев» очень помогли. Михаил Петрович и товарищ Сирый сколько раз в Ленинград ездили в командировки, и в Горький на «Красное Сормово», а про Севмаш наш молчу. И мне случалось своего Адмирала сопровождать в поездках – и не только в качестве жены, но и с полномочиями от Пономаренко. Сейчас технические проблемы в основном решили – не скажу, что на «акулах» все гладко и без единой аварии, но в сравнении с тем, что было там… Я, пару лет в войну на Севмаше прослужив, да и после с людьми вроде Базилевского и Курчатова общаясь, теперь, как мой Адмирал шутит, сама могу на инженерный диплом экзамен сдавать. Так организация подготовки кадров для советского атомного флота и тактические вопросы (взаимодействие атомарин с надводными кораблями и авиацией) тоже времени требуют – чем мой Михаил Петрович и занят. Но три дня назад на встречу с будущим гением советской фантастики все же время нашел. Ой, ну решила же – сегодня никаких дел и даже мыслей о них!

Осень – несколько дней выдались погожих, золотых, мы всей семьей по парку гуляли. А сейчас снова дождь бьет по лужам, и ветер гнет деревья на бульварах. Меня со службы на казенном ЗИМе отвозят до нашего дома на Ленинградке, сейчас я попросила высадить меня на углу, где детский садик, хотела сама за Илюшей зайти, вдруг ребенок промокнет и простынет, а у меня большой зонт, как раз на такую погоду. Но оказалось, что моего сыночка домработница тетя Паша забрала, всего четверть часа назад – вот жаль, что не изобрели еще «сотовых» телефонов, не договориться, не спросить. И я, пока до парадной шла, сто шагов всего, сама вымокнуть успела – дождь косой, с ветром, зонтик наизнанку рвет, удержать его, а также шляпку и полы с подолом, ни сил ни рук не хватает. В одежды дует как в паруса – этот «летящий» фасон (из будущего заимствованный) мне идет очень, и самой нравится, и выглядит эффектно, но сегодня мне было бы лучше пальто с рукавами надеть. Зонт вывернуло и треплет, вырывает, не удержу! Уф, вот и моя парадная – хорошо, в магазин мне не надо, тетя Паша должна была сходить днем, еще до того, как за ребенком. А кому-то приходится в такую погоду – после работы, в автобусе, в метро, в очередях. Хотя обслуживанию населения у нас должное внимание уделяется – магазины, а также парикмахерские, ателье и прочие заведения до восьми, а то и до девяти вечера открыты, и ассортимент на прилавках вполне достаточный. И цены снижают каждый год 1 апреля – а зарплата растет. Ой, ну опять я – привыкла уже все оценивать, искать непорядок. Хватит на сегодня!