Зеркало Грохашша, или Отраженные

Не в первый раз она и Ник-Ник подставляли друг друга, но теперь игра вышла совсем уж опасной. И справа Спираль, и слева Спираль… Александра открыла глаза и увидела прямо перед собой березу с красной полоской на коре. Похоже было, что она врезалась в нее, совершенно потеряв контроль.

– Тихо, девушка, тихо, – приказала хоза себе. – Могу взять зеркало сходу, отобрать у гонца на пути. Нет, не могу, тогда получится, что я не выполнила задание Лопухова, не доставила артефакт. Отвезти к нему зеркало, прямо на Арбат? Тогда Ник-Ник пойдет в Архив, я не выполнила контракт, это Спираль. Окопался, подлец. Ладно, будь по твоему, зараза…

Так Александра и забыла додумать ту, первую мысль: если в салоне Мананы, под носом у Войцеховского так удобно что-нибудь спрятать, то же вырыл эту ямку? И отчего Лопухов охотно клюет на такие яркие приманки. Увы, злость на Ник-Ника и жалость к себе вытеснила из множества головок хозы все остальное.

Москва-0 (скГ)

17 августа, утро

Михаил пришел в себя только к утру, когда оба его подчиненных уже уснули. Уснул и программист, утомленный своим подвигом. О Вторжении и необходимости, быть может, совершить какой-то другой подвиг, он не додумал, устал. В норе было сыро и прохладно, но человек и биологические организмы прижались друг к другу, свернулись в калачики и вообще устроились уютно. Все это выглядело ярчайшей иллюстрацией к проникающему в ряды воинов Сириуса морального разложению, о котором так часто говорилось в посланиях Генерального штаба.

– Прекратить! – рявкнул кель-фатх-шуршур.

– Так точно! – хором ответили биорги и проснулись, а Гриша только захлопал в темноте глазами, не соображая, где находится.

– Что происходит, мужики? – смягчился бывший чертежник.

– Ну… – Николай посмотрел на второго расходного. – Он принял командование.

– Ага, – не стал отпираться Костя, только потер смущенно свои щечки, несмотря ни на что остававшиеся пухлыми. – Мы тебя, командир, подлечили. Тебя глючило… И вообще.

– А этот как сюда попал?

– Это… Программист Гриша, пленный. Использован в интересах Двора и Императора, на сотрудничество согласился после допроса 1-х. Кажется, лоялен.

– Лоялен… – Михаил помнил все, в том числе и последний приказ. Однако выполнять его он теперь был не обязан, а уж как это произошло – лучше и не спрашивать. – Ладно. Армия прорвалась или погибла? Почему стрельбы не слышно?

Биорги переглянулись. Действительно, из норы, которая где-то глубоко соединялась с колодцем, не слышно было ни выстрелов, ни воплей чудовища.

– Проспали, – осторожно предположил Николай. – Но не думаю я, что кто-то прорвался. Мы бы услышали.

– Да! – поддержал второй расходный. – Нас бы уже интернировали куда-нибудь. Думаю, армия погибла вместе с доблестным командующим. Мы отомстим! А больше за время твоего отсутствия происшествий не произошло.

– Ладно, – сплюнул Миша. – С вами, мясом до трибунала доиграешься, глазом моргнуть не успеешь.

Он выбрался из норы, осторожно выпрямился на подгибающихся ногах. Хотелось пить и есть, утренняя прохлада пробирала до костей.

– Командир, заметят!

– Наплевать.

Кель-фатх-шуршур знал, что внешний вид сириусян не приводит аборигенов ни в недоумение, ни в ужас. Значит, незачем больше скрываться. Он сделал несколько шагов, посмотрел через дорогу… И часто заморгал – Мише привиделась блондинка в развратно-пышном платье, висящая в воздухе над толпой. Посмотрел еще раз – исчезла.

– Надо подкрепиться, – сделал вывод Михаил.

Он подошел к колодцу. Кто-то разбросал весь картон, дыра чернела совершенно открыто. Прислушался: тишина. Кель-фатх-шуршур опустился на траву и вскрикнул – в ягодичный нервный узел вонзилось что-то железное и острое.

– Командир?! – оба биорга выскочили из норы.

– Отставить. Когда тут появилась эта штука?

Из колодца тянулся тонкий шнур, закрепленный на якоре с множеством лап, часть из которых глубоко ушла в землю. Михаил потрогал шнур – напряжено, будто внизу болтается какой-то груз.

– А фиг его знает, господин кель-фатх-шуршур, – признался Коля. – Курить будешь?

– Давай. Пацаны, вас расстреливать пора… Выгоняйте сюда пленного, а то еще уползет в нору.

Миша все никак не мог собраться для принятия командирского решения. Он выпустил облачко воздушного дыма, снова посмотрел на якорь. Что, если это мина-ловушка, растяжка своего рода, поставленная у колодца врагами? Или даже просто сигнализация… Надо было разобраться, а еще надо было исследовать наконец нору. Как она соединена с колодцем, кто ее вырыл? Вдруг якорь заскрипел и с натугой, взрывая землю, сложил лапы. Потом шнур дернулся и втащил раскладную кошку за собой в дыру.

«Зачем же я ее трогал-то?!» – пронзила мысль кель-фатх-шуршура. – «Сигнализация!»

– Отступаем! – вскочил он. – Первый расходный прикрывает отход, второй прикрывает меня, пленный впереди! Нас обнаружили!

– А куда бежать, куда?! – завертелся на месте Константин. – Коля, прощай, убьют тебя скоро.

– Пошли ко мне! – Гриша вдруг понял, что у него появился шанс еще раз увидеть родной дом. – Это рядом! Там эту… Оборону займете!