Зеркало Иблиса

«Капитану А. Фрисснеру.

Ганновер.

Я в госпитале, полномочия переданы майору Ягеру. В штабе вам все подтвердят. Больше никаких изменений.

Ганновер.

Подполковник Р. Рике».

«Ганновер» было кодовым словом. Подписи Рике капитан не знал, но был, в общем-то, с самого начала уверен в том, что Ягер и есть Ягер.

— Кто мне может подтвердить этот документ в штабе?

— Роммель не подтвердит. Он сейчас сильно занят на востоке, — ехидно сказал Ягер.

— Я могу связаться с ним, но, думаю, не стоит. Кто еще?

— Например, полковник Боленберг.

— Хорошо. Едем в штаб.

Майор злобно развернулся, забрался в свой рыдван и поехал впереди. Спустя минут двадцать они прибыли в штаб Корпуса.

— Сидите здесь, — сказал Фрисснер спутникам. Каунитц пожал плечами, а Богер демонстративно улегся на скамью и прикрыл глаза. Ученый что-то писал в блокнотике.

Ягер также остался сидеть в своей машине.

Полковник Боленберг оказался очень загорелым человеком с поврежденной левой рукой, которая висела на перевязи. Он сидел в душной комнате за столом, заваленным кипами бумаг, и ремонтировал будильник.

— Здравствуйте, капитан, — сказал он, не отреагировав на вскинутую руку Фрисснера. — Присаживайтесь вон туда, автомат положите на пол.

Фрисснер убрал со стула автомат и сел.

— Так… И вот так, — полковник, откинув голову, полюбовался своей работой, — Вроде должен работать. А вы, как я понимаю, капитан Фрисснер.

— Да, господин полковник.

— Руди вас не дождался. Мотался по делам в Эль-Азизию, и вот… Старая итальянская мина. Наверное, не выживет. Жаль, очень хороший офицер, замечательный танкист. Я готов помочь вам. Что требуется?

— Прежде всего — подтвердить личность некоего майора Ягера, который поймал меня посреди города.

— Людвиг? — полковник прищурился. — Он тот, за кого себя выдает. Работает в комендатуре, и именно ему Рике передал полномочия, касающиеся вашего появления. Не доверяете Ягеру?

— Нет, просто проверяю.

— Он неприятный тип, но дело знает. Поедет с вами?

— Не хотелось бы, — признался Фрисснер. Полковник засмеялся.

— Тем не менее поедет. Раз уж у него такое задание… Буквоед. Бог с ним, чем могу помочь я?

— Распоряжение по организации экспедиции… — напомнил Фрисснер.

— Я в курсе. Горючее, вода, медикаменты, продовольствие, запчасти. Все будет готово в течение дня. Но для начала нужно разобраться с транспортом, не так ли? Сколько вас?

— Со мной трое, плюс охранение — человек десять, плюс проводники… Мы исходили из шестнадцати — восемнадцати человек.

— Приемлемо. Итальянцы в курсе?

— Нет.

— И не надо. Возьмете наших людей. Пойдемте во двор, посмотрим, что там у нас есть…

Они прошли по узким коридорчикам и вышли во двор, огромный и жаркий.

— Если вам нужен танк, просите у самого Роммеля, — говорил по пути Боленберг. — Только сомневаюсь, что Лис1 выделит вам хотя бы один ролик2. Фюрер слишком прижимист насчет резервов для Африканского корпуса… — Боленберг проводил взглядом чумазого солдата в спецовке, тащившего куда-то две лысых покрышки.

(1 Лис — от «Лис пустыни» прозвища, полученного Роммелем после успешного начала Африканской кампании.

2 Ролик — слэнговое название танка, популярное у немецких танкистов. По легенде, введено самим Роммелем)

— Танк нам не нужен, господин полковник — Фрисснер покачал головой. — Нам нужны простые машины для передвижения по пустыне. Не бронеавтомобиль, не армейский тяжелый грузовик… Довольно быстрые и с хорошей проходимостью.

— В таком случае берите итальянские машины. Пойдемте.

Они прошли через двор, остановившись, чтобы пропустить два танка, с рокотом проползших наперерез. Фрисснер проводил их взглядом.

— Трофеи, — пояснил Боленберг. — Британские «матильды», подарок Очинлека1. Противник в этом отношении для нас едва ли не полезней заводов Крупна и Порше. Бросают все подряд. Не успеваем рисовать наши номера и опознавательные знаки… А вот, кстати, и то, что я намереваюсь вам предложить.

(1 Очинлек, Клод — генерал, командующий британскими войсками на Ближнем Востоке с ноября 1941 г.)

— Вот это? — Фрисснер с сомнением прищурился. Полковник расхохотался.

— Понимаю, — сказал он, успокоившись. — Понимаю. Вид, конечно, неказистый, особенно у этого красавца. — Он пнул пыльный баллон тупорылого трехосного грузовичка. — «Фиат-СПА». У него нет такой штуки, как карбюратор, соответственно нечему засоряться. Поверьте, в пустыне вы будете этому очень рады. А это — «фиат-508». Итальянцы конструировали его специально для Северной Африки, о чем, кстати, не удосужились позаботиться мы.

Фрисснер открыл дверцу желто-серенькой легковушки и заглянул внутрь. В салоне пахло машинным маслом, скисшим молоком и блевотиной.

— Наши механики займутся ими, — сказал полковник. — Вот этот «фиат» и три грузовика. Достаточно?

— Более чем. — Фрисснер захлопнул дверцу. — Припасы, бензин, запчасти, люди — все должно поместиться. Чем меньше внимания мы будем привлекать, тем лучше.

— Я не спрашиваю, за каким чертом вы едете к нагорью Тибести, — серьезно сказал полковник, — но не думаю, что это лучшее путешествие в вашей жизни. Последнее — может быть. Но не лучшее.