Зеркало Иблиса

Напряжение нарастало вместе с дождем. Каждый солдат чувствовал, что сейчас что-то произойдет. Обст вспомнил, как на передовой такое происходило неоднократно, когда, проснувшись рано-рано, все мучительно прислушиваются к хрупкой тишине в ожидании утреннего артобстрела. Бывало так, что у некоторых солдат начиналась истерика. Они стремились забиться в укромные уголки, спрятаться, заткнуть уши… Истерика проходила с первыми артиллерийскими залпами.

«Господи, ну когда же это произойдет?! Пусть это случится», – внутренне взмолился Обст. Он не знал, что «это» должно случиться, как оно будет выглядеть, но ждать было невыносимо.

И словно в ответ на его просьбу небо над Тмессой вспыхнуло и вслед за этим грозно рявкнуло! Все пригнулись… Но напряжение спало… Как будто стало легче дышать. Солдаты начали озираться. И только Муамар стоял мрачнее дождевой тучи, в самом дальнем углу, упершись взглядом в пол, Ягеру казалось, что проводник находится невероятно далеко. Где-то не здесь… Однако не это тревожило Ягера. Было нечто странное в самом облике Муамара, что-то цепляло взгляд. Не давало спокойно отвернуться от того угла, в котором сконцентрировалась тьма… Ягер уже было шагнул в сторону проводника, не зная зачем, как его отвлек резкий шум на улице и шепот, пронесшийся по рядам солдат. Усилился дождь.

То, что последовало затем, Ягеру показалось настолько омерзительным, что он закрыл глаза. Под потоками воды улица вскипела. Грязь на булыжниках вдруг зашевелилась, как живая, поползла, сбиваясь в одно большое, самостоятельное насекомое. Огромную сороконожку, бегущую на тонких ножках. И через мгновение улицы городка Тмесса превратились в один сплошной, непроходимый поток. Дождь был такой плотности, что за его стеной потерялись и грузовики, и легковой «фиат», и легкомысленно забытая поваром полевая кухня.

Полило с потолка. Итальянцы заволновались.

– Что это? – спросил Богер.

– Судя по всему, крыша с дырками, – спокойно ответил Фрисснер. – Дом-то не из камня… А так, глиняная мазанка…

В потолке образовалась маленькая дырочка. Через нее внутрь потек тоненький ручеек. Затем больше, еще больше. И вдруг целый пласт потолочных перекрытий с шумом, словно вздохнул слон, ухнул внутрь вместе с водопадом грязной воды!

Дико закричал задавленный солдат. Кого-то погребло под обломками, кто-то наглотался глинистой воды и отчаянно кашлял, стараясь держать голову выше. Те, кто уцелел, бросились вытаскивать заваленных.

Медленно, но верно вода прибывала. Тяжелораненых и тех, кто был без сознания, уцелевшие держали на весу. Огромная грязевая сороконожка заползла в помещение через порог.

– Оставьте! – крикнул Ягер тем, кто пытался, по колено в воде, вытащить кого-то из-под завала. – Оставьте! Сейчас вам будет не до него! Ему уже не поможешь…

– Он не понимает, – сказал Фрисснер. – Он итальянец.

– Черт… Я не разобрал. Они сейчас все одинаковые.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что сейчас им будет не до погибших?

– А вы еще не поняли? Мы в ловушке. Здание вот-вот развалится, к чертовой матери! Это глина! Она не рассчитана на потоп! Выйти из здания мы не можем, нас просто унесет. Посмотрите, что делается на улице.

По улице неслись потоки грязи, мусора. Иногда проплывали, словно корабли, крупные бревна, доски, Фрисснер понял, что это части сорванных дождем крыш.

– Господи, я представить не мог, что вода может быть такой… Кто бы мог подумать, в пустыне…

– Нужно что-то делать. Этот дом долго не выдержит…

– Мы можем сделать бросок до машин. Тут есть веревки… Здание напротив выглядело более прочным. Каменное строение, к тому же два этажа. Мы поднимемся наверх и будем в безопасности.

– Неплохая мысль, но как перебраться через площадь?

– Нужна веревка… Она у нас есть, нужно, чтобы кто-то закрепил ее возле грузовиков. На грузовике. А потом добраться до другого дома… И закрепиться там… – Фрисснер перевел дыхание, он кричал, чтобы перекрыть грохот падающей воды.

– Боюсь, что ничего другого не остается. Пойду я. – Ягер снял со стены увесистый моток толстой веревки. Почти канат.

– Почему вы?

– А кто? Вы не можете рисковать собой, вы руководите экспедицией. Богер ранен, Каунитц… Пожалуй, я возьму с собой Каунитца, если вы не против.

– Не против. Эмиль, вы слышали?

– Так точно, слышал!

– И хорошо. – Ягер обвязал себя веревкой. – Будете меня страховать. Досчитаете до ста и пойдете следом!

– Да, но… – Фрисснер не успел поймать за рукав штурмбаннфюрера. Ягер исчез за стеной воды. Веревка резко натянулась, Каунитц и несколько солдат крепко за нее ухватились.

– Стравливайте, понемногу, – скомандовал Фрисснер. – Стравливайте…

В этот момент обрушился еще один кусок крыши, на этот раз никого не зацепив.

– Я досчитал, идти? – спросил Каунитц.

– Идите. – Фрисснер махнул рукой. – Один черт, нам ничего не остается.