Зеркало, или Снова Воланд

На следующий день, мягко говоря, чувствовал себя он неважно. Тот дьявольский огонь, который бушевал в нем вчера, с утра куда-то пропал. Его грызла и мучила совесть за то, что произошло накануне, а в душе была великая пустыня. Мысли раскаяния все время крутились в голове, совершенно не давая покоя. Временами казалось, что совсем другой, незнакомый человек вторгся нахально в его оболочку и наделал массу непростительных глупостей. Человеку с его положением так вести себя не пристало. Было неудобно, а оттого и не хотелось выходить из кабинета и попадаться на глаза Валентине.

Какое-то гадливое чувство неуверенности и неудовлетворенности вползло и поселилось внутри. Ему казалось, что остальные участники торжества уже в курсе событий и, осуждая его поведение, просто тактично не показывают вида.

Страшная вещь — угрызения совести. Ничуть не желая того, ты заживо и методично поедаешь себя изнутри…

Но в жизни все преходяще, и уже во второй половине дня это скользкое и неприятное состояние постепенно исчезло, а настроение заметно улучшилось. Мысленно он пришел к выводу, что никто, кроме их двоих, о случившемся, конечно же, не имеет понятия, и незачем напрасно казнить и мучить себя. Не лучше ли все облечь в рамки романтических приключений, а внешне сделать вид, что ничего такого не произошло. Ну в самом деле, ведь это был просто страстный минутный порыв… причем взаимный… С кем не бывает? А чуть позднее к своему удивлению Шумилов обнаружил, что известные события уже не пробуждают в нем, как с утра, неприятных воспоминаний, а даже, быть может, наоборот. На том все и закончилось, а трудовая жизнь вошла в свое привычное русло…

От волнения и усиленного внимания у Валерия Ивановича даже стекла очков запотели. Он мгновенно протер их кончиком полотенца, снова поймал изображение и нетерпеливо принялся наблюдать за развивающимися на «экране» событиями, боясь упустить даже малейшие подробности.

Он видел, как его двойник там, в кабинете, словно алчный хищник, набросившийся на жертву, покрывал поцелуями губы, щеки и шею млеющей от страстной истомы дамы. А та, отдаваясь во власть любовной стихии, прижимала к себе и гладила его непослушные русые волосы. Возникшая, подобно внезапному смерчу, буря все продолжала усиливаться. И вот уже сорванный, словно порывом нахального ветра, его любимый темно-синий в полоску пиджак безжалостно полетел прочь, а руки, судорожно расстегивая непослушные пуговицы, уже срывают мешающую близости ткань халата…

Подавшись насколько было возможно вперед, хозяин квартиры весь превратился в зрение и слух. И если бы в этот захватывающий момент он не был столь сильно поглощен повторно переживаемыми событиями, уж он бы наверняка услышал легкий шорох у себя за спиной.

Нужно ли вовремя смазывать дверные петли? Вопрос, по крайней мере, наивный и странный, но… не в данной пикантной ситуации, когда понятие «хороший хозяин» может пойти во вред самому обладателю титула. А все потому, что в самый интересный для Валерия Ивановича момент дверь… тихонько отворилась, и в темном проеме показалось заспанное лицо его законной жены. Пробудившись по известной для всех нас причине и проходя мимо кухни, она заметила узкую полоску света, выбивавшуюся из-под двери, и решила осчастливить припозднившегося супруга своим внезапным присутствием. Ничего не подозревая, она осторожно приоткрыла дверь…

Помятое и умиротворенное лицо Веры Николаевны, обрамленное беспорядочной копной каштановых волос, через некоторое время приняло непонимающее, вопросительное и удивленное выражение, которое тут же сменилось растерянно оскорбленным, а затем перешло в решительно-возмущенное. И, поверьте, не мудрено. Через плечо увлеченного супруга она отчетливо разглядела бьющихся в силках любовной лихорадки мужчину и женщину. В страстном донжуане она тут же признала своего любимого муженька, а в обнимавшей и гладившей послушную голову ее супруга женщине — его стервозную секретаршу Вальку…

Ее чуткое и ранимое сердце, как и у всех наблюдательных и сообразительных женщин, уже давно терзалось разными предчувствиями и сомнениями, но повода для их подтверждения пока что не находилось. А вот сегодня… теперь… на вот заполучи-ка во всей красе такую… предательскую оплеуху!.. Она увидела, как ее благоверный супруг, смело действуя руками, расстегнул и отбросил в сторону халат секретарши и судорожно принялся расстегивать одну из двух оставшихся деталей!..

Глаза Веры Николаевны в этот момент еще больше расширились, чувственный рот приоткрылся, и скорбь за жестокий обман и поруганную честь исказила ее еще молодое, приятное лицо.

В то же мгновение Шумилов скорее почувствовал, чем услышал, за спиной какое-то легкое движение. Он молниеносно оглянулся и увидел отчужденное, красное и перекошенное лицо своей жены. В нем сразу же словно все оборвалось. Он ужасно побледнел, вскочил с места, точно с раскаленной сковородки и, несколько раз глотнув воздух, как рыба, вынутая из воды, только и смог выдавить из себя:

— Вера… Верочка!.. Ве-ра… Послушай!.. Я… ты не так… понимаешь… Это все ерунда… Верочка!..