Зеркало из прошлого

Апатия овладела Вадимом. Делать ничего не хотелось. Из заказчиков никто не звонил, денег катастрофически не хватало, а в следующем месяце предстоял очередной платеж по кредиту. Он мог реально что-то заработать, заново выполнив заказ на съемку осужденных на пожизненное, но к этой работе он никак не мог заставить себя приступить.

Вечер только начался, и Вадим не знал, куда себя деть. Вошел на мобильном в «Фейсбук», пролайкал с десяток постов друзей, потом ему это надоело и он отложил телефон. Выключил свет, включил телевизор, лег на диван и стал прощелкивать каналы, не зная, что смотреть,  — фильм, скетч-шоу или какой-нибудь концерт.

Ничегонеделание его расслабило, веки закрылись, и он не стал противиться сну. Приснилось, что он снова находится в Гималаях и готовится в базовом лагере к восхождению на Джомолунгму, собирает альпинистское снаряжение, проверяет давление в кислородных баллонах. В голове у него испуганно мечется мысль: «Мне туда нельзя — там смерть!» Но он знает, что все равно пойдет покорять вершину.

— Дорогой, что-то ты совсем заспался! — проник в его сознание знакомый голос.  — Пусть восхождениями занимаются другие — у тебя и без того дел полно!

Вадим открыл глаза, в полумраке различил женскую фигуру, присевшую на диван в ногах, и заледенел от страха. Ее бы он узнал и в полной темноте — это была Марина!

— Ты мне снишься? — Его голос дрожал — все выглядело слишком реально и на сон не было похоже! Колотящееся сердце разрослось в груди до невероятных размеров и стремилось выпрыгнуть наружу.

— Ну где еще есть возможность пообщаться с умершим? — Марина произнесла это таким тоном, как будто он сказал глупость.  — Дурачок ты мой любимый! Естественно, во сне! Как я по тебе соскучилась!

Вадим напрягся в тревожном ожидании — обычно после этих слов Марина бросалась ему на шею и они целовались. Но теперь перед ним была покойница! И Вадим отодвинулся, поджал под себя ноги, чтобы быть от нее хоть чуть-чуть дальше. Он почувствовал, что замерзает,  — в комнате было не просто холодно, а морозно.

«Как в морге?»

— Милый мой дурачок, не бойся — тело мое в морге, а я здесь бестелесная. Решила тебя навестить, ты что, мне не рад?

— Рад,  — выдавил из себя Вадим.

— Я знала, что ты мне обрадуешься, в каком бы виде я ни пришла к тебе! И мне известно, что ты хочешь узнать, кто так плохо со мной поступил.

— Скажи мне! — Вадим вдруг успокоился, словно не было ничего необычного в его беседе с призраком Марины. Он вдруг поверил, что это всего лишь сон.  — Кто это… с тобой сделал?

— Сказать я тебе не могу, а вот показать имею возможность.  — Марина подошла к зеркалу — на нем не было темной материи.  — Идем со мной, сейчас увидишь.  — Она легко вошла в зеркало и протянула руку Вадиму.

Он увидел, что в Зазеркалье, где она находилась, точная копия его комнаты, и это его еще больше успокоило. Он поднялся с дивана и стал приближаться к зеркалу, откуда призывно махала рукой Марина. Вадим шел почему-то дольше, чем обычно, но его это не удивило — это же сон! Сейчас он узнает, кто мерзкий убийца Марины!

На пальце Марины Вадим разглядел колечко с зеленым камушком — раньше он его не видел. Он в последний момент убрал руку, не дал Марине к ней прикоснуться.

— Откуда у тебя это колечко?

И тут он увидел, что на него из Зазеркалья смотрит не Марина, а девушка с фотографии!

Вдруг все исчезло, и он едва сумел удержать равновесие, успев упереться рукой вверху во что-то твердое.

Вадима обвевал ветер, было свежо, он находился не в квартире! По спине потек холодный пот, сердце застучало, как пулемет, дыхание перехватило — у него под ногами зияла пропасть глубиной метров шестьдесят! Он находился в шатком, неустойчивом положении, стоя на перилах балкона двадцатого этажа, едва удерживаясь за основание верхнего балкона. Как только он сумел взобраться на них? Внизу были припаркованы машины, ходили люди, невдалеке шумел постоянно загруженный транспортом бульвар Дружбы Народов. С высоты все казалось игрушечным, несерьезным, киношным. Бездна под ногами манила, у него возникло ощущение, что она притягивает его к себе невидимыми путами.

Его трясло, как в лихорадке, ноги слабели, руки тоже, он едва держался за основание верхнего балкона. Страх сковывал его мысли и тело, и он не мог ничего предпринять.

— Отпусти руки, и все для тебя закончится,  — шептал в ухо незнакомый мужской голос.

В этих словах был смысл — зачем терпеть весь этот ужас, от которого сердце вот-вот остановится? Ведь смерть — это спокойствие! Навеки!

Вадим сделал невероятное усилие над собой и, оттолкнувшись от верхнего балкона, отпрянул назад и стал падать спиной в неизвестность и пустоту. Удар — и все затмевающая боль!