Зеркало Кассандры

Да, так правильнее.

Я не должна была этого делать…

Но однажды наступает момент, когда, если ты не хочешь бесконечного повторения прошлого, нужно прибегать к сильнодействующим средствам.

Это не необходимость, это просто нетерпение.

У меня не было времени убеждать их словами. Все слишком важно.

И потом, честно говоря, этим чрезвычайным поступком я сводила и личные счеты.

Я не хочу больше видеть Виолен.

Я не хочу больше видеть Филиппа.

Мне невыносима уже сама мысль о том, что существуют лаборатории, ставящие научные опыты над детьми!

Отныне животные освобождены из клеток. Я уверена, что они найдут способ устроить новую жизнь вне лаборатории-тюрьмы.

Раз они так умны, они отыщут свою дорогу…

Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что моя мать была нехорошим человеком.

(…Подлая тварь?)

Нет. Я не могла так подумать.

(НЕТ, МОГЛА… ПОДЛАЯ ТВАРЬ!)

НЕДОСТОЙНАЯ МА ТЬ.

Она не имела права ставить эксперименты над детьми. Особенно над своими.

А отец стал ее сообщником.

Мои родители были законченными эгоистами. Несмотря на дипломы, почести, научные заявления, они оказались бессердечными людьми, не чувствующими боли, которую причиняют другим.

И никто их в этом не упрекнет. Потому что никто никогда ни о чем не узнает.

Кроме меня. И моего брата.

Как говорил Орландо? «Мы не обязаны любить своих родителей. И они не обязаны любить нас». Этот бомж-философ все понял.

Любовь детей и родителей — это маркетинговый ход для продажи игрушек к Рождеству, рубашек ко Дню отцов и кухонных комбайнов ко Дню матерей.

Все это иллюзии и декларации о добрых намерениях. Не имеющие ничего общего с действительностью.

Меня мои родители не любили.

Теперь я это знаю.

И я разрешаю себе судить их.

Вы не имели права поступать так с Даниэлем и со мной.

ПАПА, МАМА, ВЫ НЕ ИМЕЛИ ПРАВА ДЕЛАТЬ СО МНОЙ «ЭТО»!

Сейчас школа «Ласточки» пылает в огне.

А меня ищут. А что стало с Даниэлем?

ЭТО ВАША ВИНА!

Я не могу даже сказать вам это в лицо и дать пощечину.

152

Тормоза скрежещут. Они едут по кольцевой дороге. Шарль де Везле шумно дышит, запах его пота заполняет салон машины.

— Как вы нас нашли? — спрашивает Ким.

— В часы Кассандры вмонтирован GPS-навигатор, подсоединенный к Пробабилису. Сигнал пропал…

Естественно, в подвальное помещение волны уже не проходили.

— Потом он появился, и я понял, где вы находитесь.

— Почему вы нам помогаете? — спрашивает Кассандра.

Шарль де Везле морщится, затем на его лице появляется усталая улыбка.

— У каждого на совести есть пятно, которое надо стереть, — говорит он тоном, выражающим покорность судьбе.

Неожиданно начинается очень сильный дождь. Дворники машины включаются и гонят с лобового стекла льющуюся потоком воду.