Зеркало любви (СИ)

Случай с кладом, с выстрелом... все это послужило шикарной рекламой. Жаль, конечно, что с Мишкой дорожки разошлись, но тут уж не покрутишься. Дочь он из тюрьмы вытащил, но что там с ней за три дня сделали - одним психологам ведомо. Ее признали невменяемой и до сих пор лечат.

Женя погибла.

Антон за три года женился уже второй раз. Первый раз - на Диане, к немалому удивлению окружающих. Брак продлился около пяти месяцев, и развалился под мягким воздействием Ирины Петровны.

Второй раз Антон все же женился на Ирочке. Что из этого получится, кто его знает, Малена не стремилась дружить домами. Да и Ирина Петровна сына придерживала, памятен ей был тот запой.

Любовь?

Малена могла про себя точно сказать, что любит мужа. А Антон... что поделаешь. Если бы он тогда смог встать вровень с ней, если бы...

История не терпит сослагательных наклонений, не так ли?

Малена коснулась щечки ребенка, улыбнулась супругу, который забирал их из роддома, поцеловалась с его сестрами, была расцелована Софией Рустамовной и Эдуардом Давидовичем.

Первый у них получился мальчик, как-то спонтанно, похоже, что с первого раза. Она потом почитала книги, полазила в интернете, и пришла к простому выводу.

Они - переселенки. Или перемещенки.

Что привязывает человека к миру?

Якорь.

А лучший якорь - это дети. Вот мироздание и позаботилось привязать покрепче новый кусочек. Она бы не удивилась, узнав, что у Матильды все обстоит точно так же.

Ребенка назвали Эдуардом. И надо сказать, сын быстрее всего примирил Малену с семьей Асатиани. Малыша обожали все, мама только успевала следить, чтобы не затискали и не забаловали. А Эдуард Давидович стал редкостно сумасшедшим дедом и обещал малышу чуть ли не джип на окончание школы.

Его можно было понять. Внук, продолжатель фамилии. Род не прервется, дело будет кому передать... это важно.

Воспитать еще малыша правильно, но это уж дело его матери.

Тетя Варя с радостью взялась за роль бабушки, чего уж там, действительно почти родственница. Свою квартиру Малена сдавала симпатичной семье, налогов, правда, не платила, но ее никто не закладывал. Все были очень рады избавлению от тети Параши.

Давид поспособствовал, похоже.

О своих родственниках Малена ничего больше не слышала, ни о матери, ни об отце, ни о сводных брате и сестре, да и о Прасковье Ивановне с сыном тоже. И не жалела. Никто не жалел.

Через два года Малена опять забеременела, на этот раз девочкой, и сегодня Давид забирал ее из роддома. Девочку записали, как Марию-Елену Асатиани.

София Рустамовна растаяла.

Марией звали ее мать, Еленой - мать Эдуарда. Так что...

Малена не стала объяснять, что это совпадение, просто порадовалась, что имена такие распространенные. Они с Давидом погрузились в джип и отправились домой. А вечером стояли в детской, смотрели на малыша.

Эдик спал в своей кровати, сложив губки бабочкой и мирно посапывая. Маленькая Маша пока будет жить в спальне родителей. И им так спокойнее, и малышу...

- Какой же он у нас обаятельный!

Давид мог собой гордиться, сын получился просто ксероксом, разве что глаза серые, как у Малены.

Мурлыкнула Беська, прыгая на подушку к Эдику и сворачиваясь рядом с ним клубком. Малыш, не открывая глаз, подгреб ее поближе и засопел еще более довольно.

Родители расплылись в одинаково идиотских улыбках, и удрали в спальню.

- У меня для тебя подарок, - шепнул Давид.

- У меня есть все, - развела руками Малена. - Даже страшно, что ты мог придумать?

Мужчина улыбнулся - и достал шкатулку. А из нее...

Малене показалось, что ее сдавили поперек тела, аж весь воздух вылетел.

Зеркало.

То самое, и не разбитое...

- От...куда?

Слова как чужие, голос тоже...

- Нашел, вот. Мне его тогда медики отдали, я и забыл. А сейчас нашел, и отнес к стеклодуву. Тебе не нравится?

Малена осторожно положила зеркало обратно в шкатулку.

- Очень нравится. Спасибо тебе огромное.

И крепко обняла мужа,

Поздно ночью она встала, и вытащила зеркало из его вместилища. Провела пальцем по оправе... нет, при всем желании не оцарапаешься. То ли заполировали, то ли...

Ей это просто не нужно.

Знать бы только, как дела у Матильды?

А если попробовать коснуться его кровью?

Малена подышала на зеркало,  протерла его рукой, пока побаиваясь более серьезного воздействия, и... стекло поплыло, показывая спальню, а в ней спящую в объятиях мужа Матильду. Довольную и счастливую. И серого кота на подушке, который смотрит подозрительным взглядом, и детскую с детьми...

Слезы застили картинку, размывали...

Малена осторожно положила зеркало обратно.

Пусть оно хранится в семье. Пусть останется навсегда. Но она сейчас его уберет подальше, а кто и когда его вытащит...

Такие вещи приходят, когда они очень нужны. И никак иначе.

Пусть оно опять ждет своего часа.

Женщина тщательно завернула его в бархат, и убрала подальше. А потом посмотрела на своего мужа, на дочь, сопящую в кроватке, сбегала в детскую...

Все было хорошо и правильно.

Можно было спать. И пусть ей приснятся Аллодия, и Донэр, пусть... она по ним не тоскует. Сон останется сном, явь - явью, а зеркало просто зеркалом.

И Малена нырнула под бочок к Давиду.

Все было правильно.