Зеркало любви [СИ]

Ладно. Верим. Но пузо все равно растет.

Дернуть за кисточку звонка, вызвать служанку, приказать подать воды. Эх, вот где водопровод-то нужен. И акведуки.

Ладно, живы будем – вспомним бабушкины уроки.

Не то, чтобы бабушка Майя пыталась обтесать внучку под себя, просто почему бы и не рассказать внучке про свою работу? А малышке ведь не интересен сопромат и просадочность грунтов, ей что-то попроще надо. К примеру, про акведуки те же самые, как римляне их проектировали так, чтобы вода сама текла.

Или дороги.

Ведь до сих пор стоят, и дороги, и мосты, сколько архитекторов могут похвастаться тем, что их строения еще двадцать веков переживут? С хвостиком?

Единицы.

Матильде в свое время было интересно. Просто архитектором она становиться не хотела, не под то мозги заточены. И рассказать Малене она могла. И как, и что, вот посчитать – другой вопрос, а рассказать можно.

Главное водопровод не из свинцовых труб делать, а то римляне его так и прокладывали. И помирали, не успев толком пожить.

Умыться, протереться губкой, и одеваться.

Чистое белье, ярко-голубое нижнее платье, на нем кружевная серая паутинка верхнего. Просто так Малена не стала бы изображать траур, но сегодня в гости обещался быть лично королевский стряпчий. Барист Тальфер.

Что ему надо, Малена так и не поняла. Ответа на ее прошение о встрече с его величеством герцогесса так и не получила. Не предполагать же, что лично королевский стряпчий развозит приглашения? Это по ведомству фантастики и мистики, у него и так работы хватает.

Скорее, Тальферу что-то от нее нужно. И это хорошо, потому что Малене тоже нужно кое-что узнать.

Теперь волосы. Собрать в строгий узел, воткнуть в него гребень, накинуть сверху еще одну кружевную паутинку. Тоже серую.

Вид достойный и страдающий, но одновременно и богатый. Голубое нижнее платье выполнено из шелка, да и кружево здесь товар не ходовой.

Туфельки, улыбку, пощипать щеки, чтобы румянец выступил – и на завтрак.

* * *

Все те же, все там же, а вот разговоры чуть другие

Лоран Рисойский на завтраке присутствовал, но сильно за Маленой не ухаживал. Явно готовил какую-то пакость. Зато за шестерых болтала графиня Элинор. Да так, что вставить хоть слово в этот бурный поток возможным не представлялось. Графиня пребывала в эйфории.

Все было чудесно.

Платья чудесные, украшения чудесные, столица чудесная, осталось дождаться приглашения и поехать ко двору. Тоже чудесному, кто бы спорил.

Матильда прикусывала язык, чтобы не съязвить про «двор чудес», и молчала. Но граф Ардонский умудрился втянуть ее в разговор.

– Малена, может быть, вам стоит взять другую компаньонку?

Девушка подняла брови.

– Простите?

– Беременная вдова, в компаньонках у незамужней девушки – это может произвести плохое впечатление при дворе.

Матильда, а именно она перехватила контроль, потому что Малена как цепенела от одного вида Рисойского, так и продолжала цепенеть, дрожать и заикаться, пожала плечами.

– Я вообще считала, что Ровена ко двору не поедет.

– Да? – удивился Астон.

– Ей туда не хочется. И вообще, ей бы полежать, отдохнуть до родов, а не по балам. Да и зачем мне компаньонка? В доме, где живет моя несчастная больная матушка. И где есть ее сиятельство, в честности и порядочности которой, – графиня Элинор просто расцвела, мол да, я такая! – не посмеет усомниться и самый подлый из лжецов.

– А ко двору…

– Разумеется, мы поедем сначала с ее сиятельством, а потом уж я вывезу остальных.

Граф кивнул. Его такой расклад устраивал. А вот Силанту…

– Ты думаешь, мама не сможет встать?

– Встать – сможет, – пожала плечами Малена. – Ходить уже не знаю. Дядюшка, что там с моей несчастной матушкой?

От избытка чувств герцогесса даже слезу вытерла, заставив Аманду недовольно нахмуриться. Говорила же, что горчица слишком острая! Надо отругать повара.

Лоран тоже нахмурился.

– Лорена пока еще слишком слаба.

– Это потому, что мы экономим на лекарях. Говорила же – надо еще троих пригласить, – покачала головой герцогесса. – Тетушка Элинор, если вас не затруднит…

Графиня склонила голову.

Разумеется, ее не затруднит.

– Дядюшка мог бы сопровождать тебя ко двору, – Силанта продолжала атаковать. Матильда хмыкнула.

– Сестричка, ты себе как это представляешь? Мы с дядюшкой и до короля-то не дойдем.

– Почему?

– А его раньше убьют, – небрежно пожала плечами Матильда.

Лоран поперхнулся от такой перспективы, и герцогесса едва успела увернуться от винного душа.

– Меня?

– Дядю?

– А что в этом странного? Если наставляешь людям рога, не удивляйся, что тебя ими и забодают.

Сказано было увесисто. Крепко так сказано.

Лоран задумался.

– Вроде бы…

– То-то и оно, что не точно. Кстати, дядюшка, вы завещание уже написали? На всякий случай?

Лоран скрипнул зубами и полез из-за стола. Матильда проводила его нежным взглядом.

– Он так переживает… бедненький.

Астон хмыкнул. Кажется, Лорана приговорили, теперь можно держать пари на его участь. Отравят, зарежут, случайно кирпич уронят – посмотрим.

– Ваша светлость, к вам королевский стряпчий, – доложил слуга.

Малена бросила салфетку и встала из-за стола.

– Проси в кабинет.