Зеркало мира (СИ)

В течение трех часов Ринальцы обустраивали лагерь, обносили привезенным с собой частоколом, копали рвы, ставили палатки и шатры для командиров. В воздухе носился ароматный запах походных кухонь. Уже готового завтрака. Ярослав, ощущал удовольствие от сознания, что все же сумел в кратчайшие сроки буквально выбить из ринальских медников изготовление этих невероятно продвинутых по здешним меркам печей и котлов. Благодаря чему отряд Сетх всегда сыт, несмотря на действия, стоял он или двигался. Работы по обустройству в лагере продвигались быстро, но в виду врага никто не расслаблялся. Колесницы стояли в боевой линии, все запряжены, колесничие на местах и только возницы отлучались по неотложным нуждам: задать корм лошадям или напоить, изнывающих в тяжелых боевых попонах животных. Отдых для лошадей оказался относительным, три часа в упряжи, после суточного перехода, под палящими лучами нещадного пустынного солнца. Кони вяло мотали головами, устало жуя овес из подвесных торб, или цедя воду из услужливо подставленных кожаных ведер возницами. Жара удушающая, все разлагающая жара, и даже дуновение северного ветра, называемого здесь — Храмола, вместо свежести пышет жаром и несет мелкую пустынную пыль — все проникающую, жестокую, иссушающую губы и отдающую неприятным скрипом на зубах.

Половина отряда Сетх — та, что имела новые седла и предназначенная для службы всадниками получила большую свободу действий. По прибытии они распрягли колесницы и сейчас наслаждались отдыхом в тени палаток, и кони и люди. Что в прочем также было относительно, если учесть изнуряющую жару почти с самого восхода солнца. Весна в здешних краях уже закончилась, когда‑то бурные реки превратились в озера стоячей воды или жалкие ручьи, едва приметные среди буйной растительности пересохших русел. Пройдет еще немного времени и травы засохнут окончательно, цветы угаснут. Близится середина сухого сезона, пустыня становится безжизненна.

Ярослав, Фесал, Нелей и другие все верхами, так уж это повелось с момента высадки в Аррасе, не теряя времени и подгоняя лошадей, приблизились к стенам города с целью рекогносцировки. Прояснить диспозицию, где легче идти на штурм, или найти материал для лестниц, установить частоколы и многое другое, но их безжалостно спугнули. Неожиданно ворота Рахина растворились и из них полила несметная толпа нелюди, сотни и сотни воинов. Пришлось немедленно бежать к своим рядам, стоящим на некотором удалении и несколько выше врага. Местность на протяжении от города к лагерю поднималась, что делало позицию ринальцев выгодной как для атаки, так и обороны. Именно по этой причине Ярослав приказал занять лагерем холм, а не остановиться в близлежащим оазисе, что многие предлагали, где нахождение было много более комфортно среди пальм и сельских домов.

* * *

Возвратясь к линии войск, Ярослав оценил обстановку, которая для Сетх складывалась не самым приятным образом, но и не безнадежно, изобилующая многими возможностями и ходами. Во первых, наличие в Рахине нелюди само по себе стало неприятным фактом. Вместо безболезненного занятия опустевшего города, требуется его брать открытой силой. Но что даже более неприятно, численность врага удручала. Из раскрытых ворот вывалилась толпа на вскидку под тысячу копий. Складывалось впечатление, что их не только ждали, но знали число. Ярослав пришел к выводу — бой станет жестоким, если он конечно не плюнет и решит не ввязываться. Сетх очень подвижен, несравнимо с исключительно пешим врагом. Здесь в пустыне колесничие в своей стихии. Кружа и делая легкие наскоки сломят любого малоподвижного врага, как Хосрой Красса. Но пришла на ум вполне ожидаемая мысль — у Красса и нелюди совершенно разные цели. Дикари желают удержать город, вероятно до подхода своих союзников из Семнана, потому не станут преследовать Сетх, если Сетх отойдет — вернуться обратно в город. И делать это могут по три раза на дню, предотвращая наши попытки подготовить штурм. Ни я, ни Сетх не сможем штурмовать город, одновременно отбивая удары с тыла, а устроить блокаду, подобную Алезии нет сил. Да и местные нелюди, пожалуй, поумнее будут, ишь как ровненько строятся.

Тем временем, пока Ярослав размышлял, толпа нелюдей вытягивалась в линию фронта. Момент удобного нападения — во время построения, быстро таял и чтобы совсем не упустить его взмахом руки привлек внимание окружающих командиров.